– А я бы всю жизнь провела на «Шотландском соколе», – рассмеялась Ленни, а потом спросила: – Ну как, ты уже смирился с тем, что теперь станешь старшим братом?
– Не знаю. Я об этом ещё не думал.
– А зря. Пора уже начать готовиться. Лёгкая жизнь у тебя закончилась. Могу сказать по своему опыту, что это не самое сладкое – быть в семье самым старшим из детей. Ты вечно должна следить за младшими, отвечать за них, подавать во всём пример.
– Например?
– Что – например?
– Какой пример? Ездить зайцем на поезде?
– Ты что! Я это серьёзно, – толкнула его в бок Ленни. – Вот увидишь, когда в доме появится сестрёнка, твоя жизнь изменится. Тебе придётся с ней всё время играть.
– Я не играю в девчачьи игры.
– Что значит в девчачьи?
– Ну, в разных принцесс и всё такое.
– Глупый! – Ленни легонько стукнула его по руке. – Знаешь, как мы с моей сестрой Прией играем в этих принцесс? Она заставляет меня одеваться раджой, индийским принцем, а потом требует, чтобы я с ней сражалась. И знаешь, кто побеждает?
– Ты?
– Прия. Потому что она занимается боевыми танцами, и у неё в ногах очень сильные мышцы. Как даст тебе под коленную чашечку, так ты уже летишь с ног.
– Спасибо, я запомню. Постараюсь держаться подальше от своей младшей сестры, – сказал Хол.
Ленни рассмеялась.
Они дошли до конца этого вагона. Дальше уже ничего не было. Даже тамбура не было. Просто голая дверь, и за ней пустота. Ленни повернула ручку. В лицо ударили резкий ветер и запах паровозной гари. Внизу оглушительно стучали колёса. Под ногами ничего не было. Лишь узкая вагонная сцепка, которая к тому же ещё и лязгала. Быстро мелькали шпалы. Чёрная глыба тендера казалась недосягаемой.
– Нам придётся прыгать! – прокричала на ухо Ленни.
– Что?! – Хол подался назад. Разрыв между вагонами, ему показалось, стал ещё больше. – Я не смогу!
– Сможешь. Представь, что ты артист балета и делаешь на сцене такой длинный красивый прыжок.
– Чего-чего? – Холу не хватало воображения представить даже, как танцуют индийские дети, а тут сразу балет!
Но Ленни не стала ждать:
– Делай как я! Прыгай!
И она прыгнула.
Хол видел, что внутри тендера проходит длинный узкий коридор. Взрослый человек мог туда попасть, просто сделав длинный шаг.
Хол набрал в грудь воздуха, зажмурился и прыгнул. Он упал на колени, но быстро поднялся. Вокруг было темно, сильно пахло углём и сажей. Ленни уже ушла куда-то вперёд. Хол пошёл её искать. Другого пути, кроме как вперёд, не было.
Глава 10
В будке машиниста
Он нашёл Ленни уже в будке машиниста. Она высовывалась из окна, в котором не было стекла, и смотрела вперёд, на дорогу. Увидев Хола, она дёрнула отца за рукав и прокричала ему на ухо:
– Пап, познакомься, это мой друг. Его зовут Харрисон.
Машинист обернулся. Это был индус, сикх, потому что на голове у него имелся чёрный тюрбан, что вообще-то в данной обстановке казалось очень необычным. Но у него были очень добрые глаза и приветливое лицо с небольшой седеющей бородой. Одет он был примерно так же, как и Ленни, только комбинезон был из более плотной ткани, из которой шьют спецодежду.
– Друг? – Машинист расстроился и вздохнул. – Какой ещё друг? Я запретил тебе подходить к пассажирам.
– Я и не подходила. Он сам нашёл, где я пряталась.
– Боже праведный, – опять вздохнул машинист. – Ну что мне с тобой делать? Как сказано в Писании, приму я смерть через чадо неразумное.
Но вздохи не обманули дочь. Она видела, как в бороде отца блуждает добрая улыбка, и подтолкнула его к Холу.
– Так, значит, тебя зовут Харрисон? А меня Моханджит. Моханджит Сингх. Я отец этой несносной егозы. А это, – он похлопал по плечу второго человека, который находился в будке, – это Джоуи Брэй, мой помощник, он же кочегар.
Джоуи переложил в другую руку лопату и поздоровался с Холом. После чего вновь откинул ногой железную дверцу топки и продолжил кидать уголь в гудящую огненную утробу. Даже издалека Хол почувствовал на лице жар огня.
– Ленни, – обратился машинист к дочери, – поди присядь на табурет Джоуи и попроси мистера Харрисона встать в сторонку. Скоро мы будем набирать воду.
– Набирать воду? Вот здорово! – обрадовалась Ленни и повернулась к Холу: – Тебе понравится.
Хол между тем изучал сплетение труб, вентилей, рукояток и манометров. Он ничего в них не понимал, но ему было интересно зарисовать. Хол достал блокнот, ручку и прислонился плечом к железной вибрирующей стене. Он быстро набросал общий вид помещения и нарисовал машиниста, который как раз ухватился за длинный красный рычаг.
– Это главный регулятор, – объяснила Ленни, прокричав ему в ухо. – Он регулирует количество пара, который поступает в цилиндры к поршням, которые уже потом двигают колёса. Вообще-то я…
– Джоуи, через три мили будет водяное корыто, – послышался голос Моханджита. – Начинаю сбрасывать скорость. – Он взялся за красный рычаг и передвинул его на несколько делений назад.
– Понял! – крикнул кочегар, не выпуская из рук лопаты.
– А ты сама могла бы водить такой паровоз? – спросил Хол.
Ленни отрицательно покачала головой:
– Для этого надо очень много учиться и иметь большой опыт. А чтобы водить такие локомотивы, как этот, надо быть вообще самым лучшим в своей профессии. Как мой папа. – Она явно гордилась отцом.
Тот не столько услышал, сколько догадался о смысле произнесённых слов, а может, он уже просто научился читать по губам, – во всяком случае, он счёл нужным пояснить.
– Вот смотрите, Харрисон! – прокричал он ему на ухо. – На самом деле одному тут делать нечего. Один должен постоянно подкидывать уголь в топку, и не просто подкидывать, а распределять его ровным слоем, чтобы поддерживать равномерный нагрев воды. Дело в том, что котёл просто называется «котёл». На самом деле внутри никакого бака нет. Там просто много-много труб разного диаметра, по которым и циркулирует вода. От сильного жара она превращается в пар, но этот пар не простой – перегретый, и именно в таком виде он направляется в паровую машину, которая и двигает паровоз. В принципе вот и всё, если говорить упрощённо.
– А если ещё проще, то это просто большой чайник на колёсах, – улыбнулся Джоуи, который только что забросил в топку очередную порцию угля и на минуту остановился, чтобы передохнуть, опершись на лопату.
