– Вы всё время должны кидать уголь, без всякого перерыва? – спросил у него Хол.
– Почти, – кивнул кочегар. – Топка съедает по тонне угля каждый час. Аппетит, да? – подмигнул он.
Отец Ленни тоже улыбнулся.
– У нас здесь распределение ролей. Джоуи отвечает за силу и мощность паровоза, а на мне лежит задача управления. Этим красным рычагом я регулирую скорость, а вот этой ручкой могу резко остановить поезд, если требуется экстренное торможение. Но поезд, если он на полном ходу, всё же быстро не остановишь. Обычно ему требуется несколько километров, чтобы замереть полностью.
Затем мистер Сингх показал на стеклянный манометр, установленный справа вверху.
– Это у нас самый главный прибор – паровой манометр. Он показывает рабочее давление пара. Я всё время слежу за этой стрелкой. Если она уходит в красную зону, значит, в котле очень мало воды, он перегревается, и давление достигает опасных значений.
– Опасных? Котёл может взорваться?
– В принципе может и взорваться. Но это когда давление станет уже слишком большим. К счастью, такого практически никогда не случается. Во-первых, сработают предохранительные клапаны, которые автоматически стравят лишний пар, а во-вторых… зачем тогда нужны машинисты? – И Моханджит, сощурившись, лукаво улыбнулся в бороду. – Мы всегда можем потянуть вот эту штуку и сбросить давление. Хочешь сам?
Хол такого не ожидал, но быстро кивнул. Мистер Сингх показал ему, как взяться за ручку, которая свешивалась на цепи откуда-то сверху. Хол выдохнул и повис на ручке. Раздался оглушительный рёв, от которого заложило уши. Этот рёв, даже мало напоминающий привычный гудок паровоза, был настолько оглушителен! Но Хол был в полном восторге. Он посмотрел на Ленни и снова повис на ручке. Потом ещё. Было весело.
Пока они с Ленни так забавлялись, поезд замедлял и замедлял ход. Мистер Сингх посмотрел на часы и высунулся из окна.
– Уже скоро корыто! – крикнул он своему помощнику.
Тот кивнул, закрыл ногой дверцу топки и передал лопату Ленни:
– Подержи-ка.
Ленни приставила лопату к ноге, как ружьё, заступая на караул, а Джоуи прошёл в конец будки и встал возле какого-то большого железного колеса с рукояткой.
– Джоуи, осталось полмили! – крикнул машинист.
Помощник напрягся, согнул колени и взялся за рукоятку обеими руками.
Ленни уже рассталась с лопатой и теперь высовывалась из другого окна кабины.
– Хол! – крикнула она. – Иди сюда. Смотри, что сейчас будет. Они будут набирать воду прямо на ходу.
Хол выглянул, но увидел впереди лишь огромный нос паровоза и трубу над ним, которая извергала густой чёрный дым. Снизу, из-под колёс, вырывались такие же клубы, только пара.
– Пар постоянно расходуется! – прокричала ему на ухо Ленни. – Поэтому вода в котле убывает и её надо время от времени пополнять.
– Готов?! – крикнул мистер Сингх.
– Да! – в ответ крикнул Джоуи.
И вдруг прямо перед носом локомотива Хол увидел длинную блестящую полосу. Воды? Да, впереди было нечто действительно похожее на длинное прямоугольное корыто, наполненное водой. Оно было расположено прямо между рельсов.
– Давай! – крикнул машинист.
Джоуи начал бешено крутить колесо. Вдруг раздался какой-то всплеск, толчок, и поезд заметно притормозил. Сзади паровоза и по обеим сторонам тендера словно выросли длинные водяные усы. Это в корыто из подбрюшья паровоза было опущено заборное устройство, больше походящее на язык, жёлоб, по которому зачерпнутая вода стала бурным потоком поступать в водяной бак тендера.
Всё это Холу объяснила уже Ленни. Он сам ничего не понимал и поначалу даже немного испугался.
– Смотри туда! – опять крикнула Ленни. – Вот туда, на эту трубку.
К тендеру была прикреплена стеклянная водомерная трубка, которая показывала, сколько воды в баке. Джоуи не отводил от неё глаз. Когда уровень достиг самого верха и вода стала переливаться через край, он крикнул:
– Под завязку! – и начал крутить рукоятку в обратную сторону. Шум и плеск воды внизу паровоза постепенно стихли, и поезд снова начал набирать ход.
Джоуи вытер со лба пот. Ленни смотрела на него с восхищением. Потом повернулась к Холу.
– Представляешь? Мы сейчас набрали примерно двенадцать тонн воды, – сказала она. – И всё это почти за десять секунд.
Хол не мог этому поверить. Теперь он и сам смотрел в восхищении на Джоуи. И на отца Ленни тоже. Мистер Сингх улыбнулся в бороду, а потом передвинул красный рычаг ещё на несколько делений вперёд. Джоуи снова взялся за лопату.
– Да, вот это машинище! – проговорил Хол.
– А я тебе говорила! – воскликнула Ленни. – А ты не верил.
– Я просто не знал. Послушайте, мистер Сингх, – обратился он к отцу Ленни, – но, если паровоз в таком хорошем состоянии, почему же тогда железная дорога не хочет использовать его дальше?
– Он уже слишком старый. Но это не главное. Эксплуатировать его становится слишком дорого и невыгодно – вот где беда. Давно уже есть гораздо более быстрые и экономичные тепловозы. И водить их очень легко. А здесь труд очень тяжёлый, сами видите. – Он показал глазами на Джоуи, который снова без остановки закидывал уголь в топку. – Из-за этого нам приходится работать в две смены. Даниэль и Керри работали всю ночь, и сейчас они спят. Короче, железной дороге невыгодно держать сразу две бригады на одном локомотиве. Но такой паровоз конечно же того стоит. Это царь-паровоз. Его Величество Паровоз, как говорят у нас в депо.
– Звучит здорово, – согласился Хол. – Но я бы всё-таки не торопился его списывать. Ему ещё можно, наверное, найти применение. Вот если бы кто-то стал организовывать туристические маршруты на таких ретропоездах, то желающих, мне кажется, было бы много. Ведь дело даже не в быстроте, с которой они движутся… – Вдруг он замолчал и принюхался. – Мне одному кажется, что здесь пахнет тушёной фасолью?
Джоуи отряхнул руки:
– Ну что, ребята, не против немного перекусить?
Откуда-то из нутра паровоза он вытащил три круглых шара и бросил их на лопату. Потом, дуя на пальцы, стал разворачивать серебряную фольгу.
– Картошка? – удивился Хол. – Печёная картошка?
Джоуи кивнул и продолжил освобождать от обёртки горячий рассыпчатый картофель, а Ленни полезла в шкафчик и достала оттуда три металлические тарелки. Своим швейцарским ножом она сделала на каждой картофелине крестообразный надрез и положила внутрь кусочек сливочного масла.
Её отец между тем снял с какой-то горячей трубы банку тушёной фасоли. Та была уже открыта, внутри булькало и шипело, и пахло бесподобно вкусно.
