– Удобно всегда иметь под рукой хорошую печь, – пошутил он. – Она даёт столько жара, так чего пропадать добру?
Однако картофель и фасоль – это было ещё не всё, что полагалось к столу. Ленни достала из шкафчика сырые яйца, а Джоуи – большую самодельную сковородку на длинной самодельной ручке. Потом он открыл ногой топку котла и просто подержал пустую сковородку на огне. Затем, раскалённую, бросил на пол. Ленни тут же обмазала дно сковородки маслом и быстро разбила на неё три яйца. Белок мгновенно побелел, яичница приготовилась за минуту. Ленни распределила её на все три тарелки.
– Ты можешь есть из моей, – сказала она Холу, – но вот четвёртой вилки у нас нет. Есть только такая, на ноже. Отогни сам. – И протянула ему свой швейцарский нож.
Холу не требовалось второго приглашения. Картошка, фасоль, яйцо – всё было такое горячее и такое вкусное, что хоть умирай – лучше не приготовишь. Кажется, ничего вкуснее Хол не ел в жизни.
– Теперь ты понимаешь, почему я люблю ездить с папой? – спросила его Ленни, когда он бумажной салфеткой начал вытирать губы.
Хол кивнул. Ленни встала:
– Ну что же, поели, а теперь можно пойти и половить вора, так?
Это называлось «шутка».
Глава 11
Сорока-воровка
Потом ещё, правда, Ленни убирала со стола и мыла посуду, но её вопрос-шутка всё равно висел в воздухе, и Холу нужно было на него отвечать. Но как можно вот просто так пойти и половить вора?
– Ты уже составил список подозреваемых? – подала Ленни первую по-настоящему серьёзную мысль. – Значит, так. Первое: нужен список. Второе: мы должны для каждого подозреваемого составить его психологический портрет. Так всегда делают в кино.
– Я кое-что рисовал в блокноте, но не думаю, что это поможет.
– Ладно. Третье: мы должны дать подозреваемому имя. Оно должно быть звучным и запоминающимся. Как, например, Чёрная Кошка или Розовая Пантера. Есть идеи? – Ленни склонила набок голову.
– Есть. Сорока-воровка, – ответил Хол. – Вор любит всё яркое и блестящее.
– Отлично, подходит! – обрадовалась Ленни. – Так и запиши себе в блокнот, что преступник проходит под кодовым именем Сорока-воровка.
Хол открыл блокнот, но ничего не записал. Вместо этого он просто нарисовал сороку. В клюве та держала огромный сверкающий брил- лиант.
– Ну-ка, что ты нарисовал? Дай взглянуть! – полюбопытствовала Ленни и выхватила блокнот.
– Отдай! – потребовал он, но Ленни уже открыла ту страницу, где была изображена… она сама, её удивительные глаза.
Хол смутился, чувствуя, что краснеет.
– Ого! Так меня ещё никто не рисовал. Нет, неправда. Меня вообще никто не рисовал. – И она показала своему изображению язык, а потом стала листать дальше. – А это кто?
– Это моя мама.
Хол резко забрал у неё свой блокнот, Ленни не сопротивлялась. Напротив, несколько смутившись, она поспешила вернуться к теме сороки-воровки.
– Вот было бы хорошо, если бы нам удалось вернуть драгоценности!
– Да, неплохо. Хотя на поезде есть один миллионер, который считает, что их украл я.
– Да что понимают эти взрослые!
Хол вдруг вспомнил, что он отсутствует уже давно и дядя, наверное, волнуется.
– Знаешь, мне надо возвращаться.
– Я тебя провожу, – сказала Ленни. Она уже закончила с уборкой посуды.
– Спасибо, что показали мне ваш паровоз, мистер Сингх, и рассказали, как он работает. – Хол поблагодарил отца Ленни, потом повернулся к его помощнику: – Спасибо за угощение, мистер Брэй. Картошка была просто восхитительной!
Мужчины по очереди пожали мальчику руку.
– Я буду очень вам признателен, мистер Бек, – сказал Моханджит, – если вы никому не расскажете, что были здесь и что вообще видели мою дочь. Нам хотелось бы избежать неприятностей.
– Обещаю, мистер Сингх. Можете на меня положиться.
– Спасибо, – сказал мистер Сингх и вернулся к управлению паровозом.
На обратном пути им снова пришлось перепрыгивать через разрыв между тендером и первым вагоном. Но на этот раз Хол даже почти не замешкался.
– А почему твой дядя вообще едет на этом поезде? – спросила Ленни, когда они шли через служебный вагон. – Он же не миллионер, не аристократ. Во всяком случае, он таким не выглядит.
– Дядя сказал, что газета «Телеграф» заказала ему ряд статей об этом путешествии. Так что он здесь больше как журналист. Но он ещё и писатель. Потому что пишет книги о знаменитых железных дорогах мира…
Ленни вдруг остановилась:
– Что?! Твой дядя Натаниэль Брэдшоу?
Хол кивнул.
– Господи, он мой любимый писатель! – воскликнула Ленни. – Ты читал его «Пар из пасти дракона»?
– Нет, – вынужден был признаться Хол. – Но я собираюсь.
Ленни была потрясена таким невежеством и несколько минут потрясённо молчала. Потом её осенила идея:
– Послушай, твой дядя, он ведь всё замечает, так? Ну, всякие мелочи, да? У него такой писательский глаз, разве нет? Как ты думаешь, он мог бы нам помочь?
– Поймать вора? Сомневаюсь, – покачал головой Хол. – Он вообще не верит, что эти драгоценности были украдены. Он говорит, что надо быть безумцем, чтобы красть вещи на королевском поезде.
– Ха! – резко развернулась Ленни, которая всё это время шла впереди, прокладывая путь. – Ха! Но мы-то знаем, что они украдены. И мы их найдём! Да и кто кроме нас? Только мы здесь и можем поработать детективами, потому что на нас никто не подумает. Я буду главный следователь!
– Ленни, ты с ума сошла. Какой из тебя следователь, если никто даже не знает о твоём присутствии!
Девочка нахмурила лоб, но хмурилась недолго.
– А ты знаешь, так будет даже лучше! – просветлела она. – Ты будешь действовать открыто. Будешь незаметно наблюдать, расспрашивать, собирать информацию, искать разные улики, а потом рассказывать обо всём мне. Потому что я знаю поезд как свои пять пальцев, и если драгоценности по-прежнему где-то здесь, то я их найду. Согласен?
– Ладно.
– Но сначала ты должен мне подробно описать, что было украдено и как это выглядело.
– Ну-у, – задумался Хол. – Я плохо разглядел серёжки леди Лэнсбери. Помню только, они были большие. А вот брошь миссис Пикль видел очень хорошо. Она была в виде банта. Я могу её нарисовать.
