Хол не был большим специалистом по драгоценным камням. Да и не нужно было им быть. Все знают, что алмаз – очень крепкий камень и что он не разбивается от падения на пол.
Хол ощутил на плече руку дяди. Тот тоже был взволнован. В этот момент поезд вынырнул из тоннеля, и в вагоне-оранжерее стало ослепительно светло. Все прищурились.
Прищурился и принц. Но голос, каким он обратился к присутствующим, был ровен и спокоен.
– Дамы и господа, полагаю, на этом наш праздник закончился. Адриан, – обратился он к охраннику, – соберите осколки и вызовите полицию.
Глаза принцессы наполнились слезами.
– Не волнуйся, дорогая, – проговорил принц. – Это не то ожерелье, которое я тебе дарил. – Он поднял с пола цепочку и передал её Адриану. – Это искусная подделка. Правда, остаётся вопрос: где настоящий бриллиант?
Хол почувствовал, как его тянут к выходу. Дядя что-то ему говорил, но он ничего не слышал. Его занимало совсем другое. Неужели Майло всё-таки это сделал? Невероятно! Хол обернулся, чтобы всё хорошенько запомнить. Потом он всё это изобразит в мельчайших деталях.
Нет, не может быть! Всё это полный бред. Поддельное ожерелье? Ерунда! Как подменить ожерелье, причём на виду у всех? Хол поискал глазами Майло, но человека со шрамом нигде не было видно.
– Я знаю, кто вор, – гремел в коридоре голос мистера Пикля. – Я это говорил всё время. Теперь вам придётся признать, что я был прав.
Хол не сразу понял, что опять подозревали его.
– Быстро идём к себе, – приказал дядя Нэт.
В купе он опустил на окне шторку, включил свет и тяжело опустился в кресло. Хол примостился на краешке дивана.
– Я требую, чтобы ты мне рассказал всё. – Дядя снял очки и начал их протирать. – Всё-всё, без утайки. Мистер Пикль намекал, что сегодня утром ты был в вагоне их высочеств. Это правда?
Хол кивнул.
– Хорошо. Оставим мистера Пикля. Но я сам лично видел, что ты постоянно пялишься на бриллиант. А потом, в Абердине, ты так прямо и спросил у принцессы, не боится ли она, что бриллиант украдут. Создаётся впечатление, что ты заранее что-то знал. – Дядя водрузил очки на нос.
– Я ничего не крал.
– Разумеется, ты не крал. Скажем так, крал не ты. – Тут дядя подался вперёд и глянул Холу прямо в глаза. – Не кажется ли тебе, что пора уже рассказать обо всём, что вы там задумали и чем занимаетесь вместе с этой девочкой, Марленой Сингх.
Хол так и подскочил. Что?! Он не сразу пришёл в себя.
– Но откуда вы знаете?
Дядя снисходительно улыбнулся улыбкой очень мудрого человека:
– Я ведь журналист. Я привык замечать детали и сопоставлять факты. Я видел Марлену, когда она высунулась из окна королевского вагона на вокзале Кингс-Кросс ещё в Лондоне. И я её сразу узнал. Последний раз мы общались, когда ей было шесть. Эта девочка уже тогда была помешана на поездах. Что, впрочем, неудивительно, она дочь машиниста. А потом, когда ты спросил, есть ли на поезде другие дети, я сразу понял, что ты её видел тоже. Потом ты перестал про неё спрашивать, и я понял, что вы встретились.
– Я бы сказал, – смущённо проговорил Хол, – но Ленни предупредила, что я сильно подведу её отца. Его могут даже уволить.
– Поэтому-то я и не стал тебя расспрашивать, – сказал дядя и откинулся на спинку кресла. – Однако я видел, как вы играете в юных детективов. И кажется, у вас уже есть подозреваемые, кто мог бы похитить бриллиант.
– Сорока-воровка. Мы дали вору такую кличку, по типу Розовой Пантеры. После кражи броши мы с Ленни поняли, что вор на этом не остановится. И что он здесь не ради какой-то мелочи. Он хочет сыграть по-крупному. Мы подумали и решили, что его цель – ожерелье с бриллиантом. И мы не ошиблись. Только вот я не понимаю, как ему удалось совершить подмену.
– Сорока-воровка, говоришь? – задумался дядя. – Да, эти птицы любят всё блестящее. Но здесь не обычная лесная трещотка с длинным хвостом. Это птица высокого полёта. Так?
– Так, – эхом откликнулся Хол.
– И кто у вас главный подозреваемый?
– Майло Эссенбах.
– Сын барона? Откуда такие выводы?
– Во-первых, он беден. Пусть из богатой семьи, но он не получит никакого наследства, и, похоже, он этим сильно недоволен. Во-вторых, он не любит поезда и всё-таки находится здесь. Зачем?
– Есть против него улики?
– Одна. Мы нашли записку. У него есть сообщник… ца. Сообщница.
– Сообщница? – поднял бровь дядя Нэт. – Уже становится интересно. Слушай, а почему бы нам не заказать ужин прямо сюда? Сегодня уже как-то не хочется сидеть вместе со всеми. А мы тут спокойно посидим, поедим и подумаем, хорошо?
Хол кивнул и достал свой блокнот.
– Ничего, что я буду рисовать? Мне надо быстренько набросать то, что происходило в оранжерее, когда разбился бриллиант. Пока всё это не выветрилось из памяти и картина стоит у меня перед глазами.
– Валяй, – сказал дядя и нажал кнопку звонка, чтобы сделать заказ.
Хол лёг на пол – так ему было удобнее – и начал рисовать.
Эми принесла ужин. Хол закрыл блокнот, и они с дядей сели за стол. На ужин была жареная треска в молочном соусе с петрушкой и укропом. За едой Хол подробно рассказал о том, как он хотел поймать вора, а вместо этого нашёл Ленни. Тогда они стали заниматься расследованием вместе и наконец решили, что больше всего подозрения падают на Майло. А его вероятной сообщницей была Сьерра Найт.
– Сьерра, наша киноактриса? Да ты что? – не поверил дядя. – Ну да ладно. Оставим это как версию. Потому что всё остальное звучит, по крайней мере, правдоподобно. И мне очень понравилось про туалет королевы, спрятанный за стеллажами в библиотеке. Второй тронный зал, великолепно! Слушай, как, говоришь, называлась та книга, на которую надо было нажать, чтобы отодвинуть стеллаж?
– Что-то о налогах на бороду во времена Генриха Восьмого.
– Гм, надо будет посмотреть на досуге. А ты пока мне скажи, отчего вы так прицепились к Майло? Что-то на него ещё есть?
Хол рассказал, что он видел, как Майло держал в кулаке что-то маленькое и блестящее.
– Ну, это может быть что угодно. Самая невинная вещь, – парировал дядя. – Записка выглядит гораздо серьёзнее, хотя тоже ничего не доказывает. Речь в ней может идти совершенно о другом.
– О чём? – спросил Хол.
– Я не знаю.
– И всё же тогда в библиотеке он вёл себя очень подозрительно.
– Это когда?
– Когда мы вошли, а он от испуга уронил книгу.
– Да, но он мог просто зачитаться. Чтение книг ещё не делает человека вором.
