– Значит, вы всё-таки были в королевском вагоне? – встрепенулась инспектор и стала прожигать Хола взглядом.
– Ну да. Нет, я сквозь него только проходил, – не смутился Хол. – Охранник… он мне разрешил. Его зовут Адриан, этого охранника. Он стоял у дверей, он был на своём посту, а я просто прошёл мимо, вот и всё.
– Понятно, – сказала инспектор Клайд и сделала у себя в бумагах заметку. – Это мы проверим. В вагоне их высочеств вы заметили что-нибудь необычное?
– Нет.
– А что вы делали после этого?
– Я снова пошёл в вагон-оранжерею, потому что поезд уже прибывал в Абердин. Там я пробыл до того самого момента, когда ожерелье упало на пол и камень разбился.
Хол мог бы говорить и дальше и рассказать подробнее, как разбился камень, но он не увидел большой заинтересованности в глазах этой женщины-следователя. Вместо него заговорил его дядя.
– Правильно ли я понимаю, – начал он, – что вас в основном интересуют наши действия в промежуток времени между замком Балморал и городом Абердин, ибо только тогда ожерелье и могло быть подменено на фальшивку?
– Пока мы знаем только то, что в замке Балморал оно хранилось в специальном сейфе вместе с другими драгоценностями и что вчера утром, когда его надела принцесса, оно ещё было безусловно подлинным, – ответила инспектор.
– Принцесса за весь вчерашний день снимала его всего один раз, это установлено, – добавил сержант.
– В самом деле? – удивился дядя Нэт.
Сержант Праттл кивнул:
– Всё остальное время ожерелье постоянно находилось на виду. В каждый момент времени его видели пять или шесть человек. Так что вы сами поминаете…
Старший инспектор строго посмотрела на сержанта, но на этот раз не стала его перебивать. Лишь добавила:
– Сержант Праттл таким образом хочет вам сказать, что наша беседа на данный момент закончена. Можете идти. Спасибо за сотрудничество.
– Рады были помочь, – пожал плечами дядя Нэт. – Хотя на вашем месте я бы всё же пригляделся к рисункам моего племянника.
– Мистер Брэдшоу, – очень сухим и каким-то казённым голосом ответила инспектор, – у меня здесь не детский сад, чтобы заниматься всякой ерундой. И ещё! – Она покачала пальцем. – Если в газеты просочится пусть малейшая информация об этом деле, вы у меня получите по полной. Предупреждаю, я не очень люблю журналистов.
– Я всё понял, – ответил дядя, отвесив чинный поклон.
– Вот и хорошо. А теперь вы свободны. Пока.
– И на том спасибо, – вздохнул дядя вставая. – Поднимайся, Хол, и пошли.
Но Хол не слышал его. Он смотрел поверх головы следователя. Там, под потолком, имелась бронзовая решётка вентиляции, и за ней что-то шевелилось.
– Хол! – поторопил его дядя Нэт.
Хол очнулся:
– Иду!
– Праттл, пожалуйста, проводите их, – сказала сержанту инспектор Клайд. – И пригласите следующих, кто у нас там по списку.
– Фантастическая женщина, – отозвался об инспекторе дядя Нэт, когда они вышли из отдельного кабинета и снова сели за свой столик, – просто железобетонная.
– И кажется, ещё не очень умная, – добавил Хол. – Но при этом грубая.
– Согласен, – кивнул дядя Нэт, перегнулся через стол и понизил голос до шёпота. – Зато теперь мы знаем, что полиция считает факт кражи бриллианта установленным. Это важно.
– Да, – согласился Хол, хотя и не понял, почему это важно. Но дядя, наверное, знает лучше. Более того, ещё неизвестно, кто у кого больше выудил информации: следователь у дяди Нэта или дядя Нэт у следователя.
– Итак, теперь мы знаем, – продолжил дядя, – что настоящее ожерелье было вынуто из сейфа вчера утром. Как сказал сержант Праттл, принцесса его снимала всего один раз, и это могло быть только в промежуток времени, когда поезд находился в пути между станцией Баллатер и городом Абердин. У злоумышленника был всего один шанс совершить подмену. Должно быть, всё произошло тогда, когда принцесса переодевалась. О чём это говорит?
Хол совершенно не знал, о чём это говорит. Его в данный момент занимало другое.
– Дядя Нэт, а вы помните, о чём вчера говорил я? То есть о ком.
– Да.
– Короче, мне срочно нужно кое с кем переговорить. – Хол не хотел называть имя Ленни в столовой, где их могли случайно подслушать.
– Тебе надо идти?
– Да. В любой момент может обнаружиться то, о чём мы вчера говорили.
– Ладно. А я тогда пойду к нам в купе и попробую поработать. – Дядя допил свой чай. – У меня ещё очень много писанины. Тут материала на целый детективный роман. Кстати, если я напишу книгу, ты позволишь мне вставить в неё твои рисунки?
– Вы правда хотите это сделать?
– Я также поделюсь с тобой гонораром, – сказал дядя Нэт. – Ты получишь деньги как иллюстратор. Впрочем, это будет ещё нескоро, а пока я пожелаю тебе удачи. Ну что ж, ходи, смотри, запоминай, зарисовывай. Какие-то улики должны обязательно всплыть.
Когда дядя Нэт ушёл, Хол несколько минут выждал, а потом направился в конец салона вагона-столовой, где находился небольшой хозяйственный закуток, совсем неприметный на первый взгляд. Там он огляделся. Повернулся туда-сюда, и вскоре его заинтересовал шкаф, стоявший в самом углу. Внизу у него находились выдвижные ящики, а за верхними распашными дверцами хранилась посуда, скатерти и салфетки. Полок было две. На верхней, согнувшись, сидела Ленни.
– Тсс! – приложила она к губам палец. – Залезай сюда!
Хол хмыкнул. Легко сказать. И всё-таки он туда забрался и даже кое-как устроился поудобнее. Ленни закрыла изнутри дверцу, потянув её на себя. В темноте было не совсем ясно, за что она там цеплялась.
– Как ты сюда попала? – прошептал Хол.
– Не как, а зачем. В служебный вагон зашли полицейские с собакой. Собака там всё обнюхивает. Я вспомнила про этот шкаф и решила тут спрятаться.
– Тебя же могут найти и здесь.
– Могут. Зато я успела узнать много интересного. За стенкой были слышны голоса, я подняла голову, смотрю, а тут какая-то решётка. Я туда заглянула, а там сидит эта полицейская тётенька.
Глава 20
Улики и алиби
Хол подобрался к вентиляционной решётке, достал карандаш и ручку. Света внутри едва хватало, чтобы попробовать что-то набросать. Кабинет виден только наполовину, но Хол хорошо различал затылок инспектора Клайд, а на дальнем плане и фотографа Айзека, конечно, только по пояс.
