Потом инспектор допрашивала барона Эссенбаха, потом Эрнста Уайта. Оба сказали, что играли в бильярд примерно в то же время, когда графиня раскладывала пасьянс.
– А что, если сообщник сына барона не Сьерра Найт, а Эрнст Уайт? – вдруг Ленни шепнула Холу.
– С чего ты взяла?
– Ну как же. Он же был здесь старшим проводником. Ещё до Гордона Гулда. Значит, у него были ключи. Он мог сохранить нужный ключ или знать, где его можно взять.
– Ерунда, – нахмурился Хол. – Гулд – честный человек. И потом, он старый, преданный слуга королевской семьи.
– Но кто-то должен был помогать Майло! А это мог сделать только человек, который знает весь поезд как свои пять пальцев.
– Возможно, – нехотя согласился Хол. – Возможно, кто-то из персонала сделал это за деньги или, скажем, боялся разоблачения, когда поднял уроненную брошь миссис Пикль и никому об этом не сказал. А Майло это увидел и начал шантажировать.
Следующим сержант пригласил войти секретаря леди Лэнсбери, Роуэна Бака. Инспектор тщательно расспросила Роуэна обо всех его перемещениях в тот злополучный день, а также почему его не было на церемонии встречи их высочеств с мэром Абердина. На что Роуэн отвечал, что всё время он был с собаками и выходил из купе только ненадолго, чтобы поговорить с леди Лэнсбери.
– Он врёт? – шёпотом спросила Ленни.
– Нет, – ответил Хол. – Я видел, как он разговаривал с графиней, а потом ещё видел его в купе с собаками, когда относил тебе булочки. Он говорит правду.
Допрос Майло Эссенбаха обещал быть самым интересным. Ленни даже схватилась за руку Хола и сильно её стиснула. Оба они буквально прижались лицом к вентиляционной решётке.
– Мистер Эссенбах, – обратилась к сыну барона инспектор, – есть ли у вас ключи от королевских апартаментов? Имели ли вы туда доступ?
– Не был и не имел. – Майло резко оскалился, вздёрнув губу со шрамом.
– Расскажите, что вы делали весь вчерашний день сразу после того, как снова сели на поезд.
– Я немного посидел в вагоне-оранжерее, почитал там газеты, но вскоре замёрз. Фотограф почему-то держал дверь открытой, ему это нужно было для съёмок, поэтому я пошёл в своё купе и оттуда больше не выходил.
– Совсем не выходили?
– Только ради церемонии встречи принца и принцессы с жителями города Абердин и их… как его, мэром. Меня попросил об этом отец. Он настаивал. А когда эта глупая безделушка разбилась, я вернулся к себе.
– Вы назвали бесценный бриллиант глупой безделушкой?
– Так он безделушка и есть. Пользы-то от него никакой.
– У него нет алиби, – прошептала Ленни, когда Майло ушёл. – И у Сьерры Найт тоже нет алиби. Никто не может подтвердить, что они всё время оставались в своих купе.
Потом на допрос был приглашён Гордон Гулд. Следователь с самого начала проявляла к нему знаки уважения. Едва он вошёл, она встала и вежливо попросила присаживаться. С бароном и графиней она, к примеру, так себя не вела.
– Мистер Гулд, во-первых, спасибо за этот кабинет, который вы так любезно предоставили нам для наших бесед. Да вы присаживайтесь, присаживайтесь. – И старший проводник наконец с достоинством сел. Села и инспектор. – Как я понимаю, у вас есть ключи от всех помещений в этом поезде, в том числе и от апартаментов их высочеств. Это так?
– Всё правильно, – опять же с достоинством ответил старший проводник.
– А кто-нибудь, кроме вас, мог ещё иметь ключи от апартаментов?
– Всего существует три ключа, – начал Гулд. – Два имеют принц и принцесса, и один всегда находится в распоряжении их личного охранника Адриана. Но, когда их высочества не на поезде, все ключи лежат в ящике стола в спальне. Охрана достаёт их, когда прибывает на поезд.
– Постойте, не значит ли это, что любой человек, который сел на этот поезд в Лондоне, в принципе мог бы добраться до этих ключей? Чтобы взять, например, один, а потом скопировать его. Что вы на это скажете?
– Исключено. Потому что есть ещё один ключ. Он всегда при мне. Именно им я открываю дверь, когда впускаю в апартаменты приехавшую охрану.
– Только вы и больше никто?
Гордон Гулд с важностью кивнул:
– Только я и больше никто.
– И вы никогда не оставляете этот ключ без присмотра?
– Повторяю, он всегда при мне.
– И вы никогда не снимаете его с общей связки?
– Никогда.
– Хорошо. На этом пока и остановимся. Сейчас мы с сержантом должны ознакомиться с результатами обыска, который производят наши коллеги, и с остальным персоналом вашего поезда мы поговорим чуть позднее.
– Как вам будет угодно, – сказал мистер Гулд, поклонился и вышел из кабинета.
Инспектор Клайд и сержант Праттл последовали за ним.
Ленни повернулась к Холу:
– Слушай, это неправда, что никогда он не оставляет ключи без присмотра!
– Да? И ты думаешь, Майло их всё-таки украл?
– Это не он. Это я. Но я не крала. Я просто сняла со связки. А потом вернула. Потому что уже побывала в королевской спальне и взяла там один из ключей. Я потом пользовалась им.
– Ленни! – ахнул Хол.
– Что? Не смотри на меня так, будто я какая-то преступница.
– Ладно. А что ты сделала с этим ключом потом?
– Вернула его на место, пока вы были в замке, а охрана ещё не прибыла на поезд.
– Ты оставила дверь открытой?
– Нет, я её закрыла, а ключ подсунула снизу. Я знаю, что все наши уборщицы так делают, когда убираются.
Хол задумался:
– Выходит, Сорока-воровка проникла туда между тем временем, когда ты подсунула ключ, и тем временим, когда принц и принцесса сели на поезд?
Ленни кивнула:
– Выходит. И ещё. На месте полиции я бы подумала о том, что вор уровня Сороки-воровки мог просто и не нуждаться в ключах. Думаю, что он мог бы открыть любую дверь с помощью набора отмычек.
– Верно! Я об этом как-то не подумал. Странно, что и полиция тоже. – Хол снова задумался. – Всё указывает на Майло и Сьерру. Только у них нет алиби на момент подмены ожерелья.
– Есть ещё один человек, у которого нет алиби.
– Кто?
– Твой дядя.
Глава 21
Виадук Бетти Мосс
Хол нервно заёрзал. Ну нет, что за глупости! И придёт же кому-то в голову, что его дядя может быть Сорокой-воровкой! Да нет же, полная ерунда. Кто угодно, только не дядя Нэт!
