Но вслух ничего этого Хол не сказал. Вслух он сказал, что Ленни надо срочно отсюда выбираться. Не может же она вечно сидеть в шкафу!
– Давай мы спрячем тебя у себя. Как ты на это смотришь?
– Что? «Мы»?! Ты рассказал про меня своему дяде? Да как ты мог! Ты же обещал!
– Ленни, погоди, не кричи. Я ничего ему не говорил, честно. Он сам всё понял насчёт тебя. Он ведь журналист, и очень умный. Ты не должна его бояться, он на нашей стороне.
– Правда?
– Правда. А сейчас давай лучше подумаем, как переправить тебя отсюда в наше купе.
И они стали думать. Ленни предложила несколько вариантов, но все они были один другого фантастичней. Вариант Хола был тоже на грани.
– Мы переоденем тебя. Я принесу плащ дяди Нэта и его шляпу. Ты будешь выглядеть как полицейский. Тут полно полицейских в штатском, и ты станешь одним из них, только низеньким. Бывают же в мире низенькие полицейские, разве нет?
– Назови меня ещё карликом. Ну уж нет! И потом, кто поверит, что я мужчина?
– У тебя есть вариант лучше?
– Нет. – Ленни замотала головой.
– Тогда сиди и жди тут. Я пошёл за одеждой.
Хол осторожно вылез из шкафа, огляделся вокруг и быстро побежал в свой вагон. Дядя Нэт как раз складывал свои вещи. Многие были ещё разбросаны.
– К нам тут заходили с собакой, был форменный обыск, – улыбнулся дядя. – Собака всё обнюхала, но никаких драгоценностей не нашла. Поздравляю, теперь мы официально не являемся похитителями бриллиантов!
Хол тоже улыбнулся: он-то был уверен в дяде с самого начала. А тот между тем встал и подошёл к окну.
– Обрати внимание, – сказал он, – мы въезжаем в национальный парк «Йоркшир-Дейлс». В Йоркшире, кстати, родились твои папа и мама. Эти места удивительно красивы. А этот участок между Сеттлом и Карлислом является, по моему мнению, самой живописной железной дорогой на свете. – Он посмотрел на Хола. – Пробьёт мой час, и мне хотелось бы, чтобы мой прах был развеян где-то здесь.
– Как прах мужа леди Лэнсбери? – спросил Хол, тоже выглядывая в окно.
Поезд уже входил в поворот, приближаясь к высокому каменному виадуку, который тянулся над зелёной долиной. Внизу блестела лента реки.
– Почему нет? Виадук Рибблхед, он же Бетти Мосс, является высочайшим творением инженерной мысли Англии. Я почту за честь быть развеянным с его высоты.
Поезд уже шёл по виадуку. У Хола чуть не закружилась голова, когда он посмотрел вниз. Боже, как высоко! Однако никакие красоты не должны были отвлекать от дела.
– Дядя, мне срочно нужна ваша помощь! – торжественно произнёс Хол. – Дело в том, что Ленни сидит сейчас в шкафу в вагоне-столовой.
– Где? Почему? Зачем?
– Она там прячется. Она забралась в шкаф от полиции, а потом оказалось, что там есть вентиляционная решётка, через которую можно заглянуть в кабинет, где сидит инспектор полиции, но это не важно, потому что она, Ленни, больше там сидеть не может. Можно ей спрятаться у нас? На время, пока всё не успокоится.
– Насчёт того, что всё быстро успокоится, тут я не уверен. А насчёт прятаться и дальше… Может, ей всё же лучше выйти на свет? Я уверен, что это более правильный выход. Тем более в нынешней ситуации.
– Но я ей обещал. И вы мне тоже пообещали!
– Хорошо. Тогда приводи её сюда. А на следующей остановке, когда паровоз будут снова заправлять углём и водой, я схожу к мистеру Сингху, её отцу, и посоветуюсь, как нам быть дальше. Моханджит и сам понимает, что вечно скрывать её он не сможет.
Хол насупленно промолчал, а потом спросил:
– Можно я возьму вашу шляпу и плащ?
– Зачем?
– Для маскировки. Чтобы привести её сюда.
– В моей шляпе и плаще? Ты насмотрелся фильмов про гангстеров? – улыбнулся дядя. – Дохлый номер. Такой фокус не пройдёт.
– Но она же не может идти в открытую! Её все увидят, и тогда достанется не только ей одной, но и всем, кто её покрывал.
– Это верно, – согласился дядя. – Но ты знаешь, иногда лучший способ что-то спрятать – это не прятать совсем. Так ты говоришь, она сидит в шкафу? И что там находится?
– Ну, всякая посуда, скатерти и салфетки, всё такое.
– Отлично! Это можно использовать.
– Накинуть на неё скатерть и напугать людей белым привидением?
– Ха! Смешно. Но, увы, для Хеллоуина пока слишком рано. У меня есть идея получше.
Хол вернулся в столовую и осторожно, чтобы никто не заметил, прокрался к шкафу. Быстро постучал.
– Ленни, ты ещё здесь? Вылезай! Вот так. Встань вот тут, – приказал Хол. – Стой и не шевелись. Вытяни вперёд руки. Да не так, а ладонями вверх. Теперь правильно. Держи!
Он начал быстро доставать из шкафа скатерти и салфетки и класть их на вытянутые руки Ленни. Получилась целая стопка, за которой пряталось лицо девочки.
– Если увидишь, что кто-то идёт навстречу, поднимай всё это как можно выше и утыкайся носом.
– А если кто-то подойдёт сзади?
– Сзади буду идти я, с раскрытой газетой, как будто читаю на ходу. Я никому не дам себя обогнать. Давай, быстро, пошли! Вперёд, вперёд, вперёд!
С кипой белых скатертей на руках Ленни поспешила вперёд, едва видя, куда ступает. К счастью, в этот час столовая была пуста. Они благополучно миновали кухню и нырнули в коридор следующего вагона, а там Ленни словно вдруг споткнулась. Навстречу ей кто-то шёл. Это были Пикли, муж и жена.
– Мне их не пройти, – спрятала лицо в скатерти Ленни. – Они всё равно меня увидят.
– Спокойно, – проговорил сзади Хол, сам, впрочем, немало испугавшись. – Идём дальше, спокойно-спокойно, идём.
Хол вытянул вперёд шею. Пикли были уже в двух шагах от купе с дядей Нэтом. Нужно было что-то делать. Как-то броситься им наперерез. Но это было уже невозможно.
Вдруг дверь купе отодвинулась, в коридор вышел сам дядя Нэт. Поглядев вправо-влево, он мгновенно оценил обстановку и сделал шаг навстречу Пиклям, преградив им путь дальше.
– А, мистер Пикль! – громко воскликнул он. – Очень кстати. Я как раз хотел с вами говорить.
– Здрасте, – растерянно проговорила миссис Пикль.
Её муж промолчал. Дядя Нэт продолжил:
– Полиция сделала у нас обыск, перевернула всё вверх дном, собака всё хорошенько обнюхала, но они ничего не нашли. Ни ожерелья, ни серёжек, ни броши.
Дядя Нэт обернулся и показал глазами Холу, чтобы тот заходил в купе. Хол всё понял и подтолкнул туда Ленни. Получилось всё крайне удачно. Как будто горничная пришла менять постельное бельё.
