Безликих.
Нет, лица у них были. Когда-то. Если вам приходилось видеть трупы – а всем нам рано или поздно приходится, – то вы знаете, как выглядела стража Воргоссоса. У мертвецов нет настоящих лиц. То, что было лицами, щеки и челюсти, больше не оживлено волей и болтается подобно кускам мяса на мясницких крюках. Золотисто-зеленоватый свет проходил сквозь них, очерчивая тусклые контуры черепов под услужливой плотью. Айлекс была права. Это действительно были СОПы, и куда более жуткие, чем те, которых натравил на нас Крашеный в Арслане.
– Я вижу их! – воскликнул я, выхватывая из-под полы меч.
Стражники не делали резких движений, но понемногу сжимали кольцо.
Их было около тридцати. Мы были окружены. Я не активировал меч, но держал палец на переключателе. Другую руку положил на пояс-щит. Оглянувшись через плечо, я увидел своих товарищей. Хлыст уже достал оружие, Айлекс тоже. Паллино был настороже, Валка рядом с ним. Бандит был предельно спокоен. Я даже ему позавидовал.
– Успокойтесь! – крикнул я, принимая защитную стойку. – Не двигайтесь!
Один стражник шагнул вперед, склонив голову. Остановился в пяти шагах от меня и наблюдал, освещенный призрачным огнем. Когда-то он был бледным коренастым мужчиной, с подкожной щетиной, от которой его челюсть отливала синевой. Я уловил в его мертвых, рассредоточенных глазах какое-то движение. Зрачки сузились, вялые и атрофировавшиеся мышцы лица вдруг подтянулись, сделав СОПа вновь похожим на человека. Я представил, как кто-то дернул за ниточки этой чудовищной марионетки.
– Уберите оружие – и не пострадаете.
Голос был плоским и безжизненным, как будто говорила статуя. Голем. Машина.
Убрав руку с пояса, я представился:
– Адриан Анаксандр Марло с Делоса, двоюродный брат императора. Я прибыл с дипломатической миссией от имени его величества и Первого стратига Тита Хауптманна.
– Уберите оружие – и не пострадаете, – повторил СОП.
– Адриан, он вас не слушает, – заметила Валка. – Там, внутри, никого.
У меня не было времени внимать ей.
– Со мной баэтан сьельсинского итани Отиоло. Мне сказали, что Вечный вел дела с аэтой из клана.
СОПы двинулись на нас. Сдержав стон негодования с помощью умственного усилия и одного из труизмов Гибсона, я прицепил рукоять меча на пояс и шагнул к ним:
– Мне нужно встретиться с Кхарном Сагарой, если так зовут вашего хозяина.
СОП дернул головой, и я почти поверил, что за его пустыми глазами что-то кроется.
«Глаза, что и во сне страшно встретить»
[14].
Но это была иллюзия, и почудившийся мне проблеск сознания тут же исчез.
– Уберите оружие – и не пострадаете.
Создание занесло дубинку… и ударило.
Глава 30
Просители
Я проснулся от звука голосов.
Не грубых, хриплых угроз или вульгарных шуток заключенных, не холодного, монотонного бубнежа бесстрастных инквизиторов. Голоса были негромкими. Вежливыми. Борясь с послешоковым головокружением и онемением, я попробовал подняться. Еще будучи молодым, я привык просыпаться в незнакомых уголках и казематах. Когда я звался наемником, посещение подобных мест вошло у меня в привычку. Однако, когда я вновь без сил повалился на подушки, ко мне пришло мрачное осознание того, что в этот раз Джинан не поспешит ко мне на помощь. Джинан была далеко, с Бассандером и легионами Центавра, и готовилась оборонять Вуаль.
Подушки…
Я сообразил, что в тюрьме обычно неоткуда взяться ни подушкам, ни удобному, роскошно обитому и расшитому красными и золотыми цветами дивану, на котором я возлежал. Наверняка старинный. Позолота на деревянных элементах местами облупилась, ткань поблекла, напоминая о роскоши давних времен. А вот потолок надо мной разительно отличался от всего остального. Бетонный, потрескавшийся, с торчащей там и сям ржавой арматурой. Стены были такими же, но украшенными картинами и гобеленами, достойными дворца любого лорда.
– Очнулись! – произнес спокойный, размеренный голос, бесстрастный, как старое дерево. – Стражники принесли вас несколько часов назад. Вырубили, надо полагать?
Моим новым знакомцем оказался человек, с кожей, покрытой старческими бляшками, с густой седой шевелюрой и острой бороденкой. С высокими скулами и монголоидными глазами. Ниппонец? На нем был светлый костюм с воротником-стойкой и отороченная золотом красная тога. На длинных пальцах красовались тяжелые перстни. Я сразу понял, что он палатин и что лет ему очень много. На руках тоже были бляшки – верный признак того, что жить ему осталось недолго. Из всех, кого я знал, лишь Гибсон выглядел старше.
– Верно, – ответил я, кивая, насколько это было возможно лежа. – Где мои спутники?
Старик помотал головой:
– Вы были один. Как и мы. – Он описал круг рукой.
В комнате за его спиной сидели, стояли и бездельничали несколько десятков человек. Мужчины и женщины, все потрепанные, но богато одетые, все высокие, по-палатински симметричные, с идеальными фигурами. Старик положил ладонь на грудь. У него были очень длинные ногти.
– Ким Хе Сон, барон… бывший барон Мунсина.
Значит, не ниппонец. Мандари?
Я повторил его жест, невероятно удивленный тем, что за мной, пока я был без сознания, ухаживал нобиль, владевший целой планетой.
– Адриан Марло. Мой отец – архонт Делоса.
– Делоса! – вытаращил глаза старик. – Это же в Орионе! А из какой констелляции?
– Виктория. – Я не видел причин лгать.
Старик побледнел и вскочил так быстро, насколько позволяли его старые кости.
– Вы из пэров? – Он поклонился. – Милорд, я… я не знал.
– Барон Ким, я нижайший из пэров, – ответил я. – Это я должен поклониться вам, когда смогу пошевелиться.
– Чепуха, чепуха! – возразил старик и уселся на оттоманку. – Носитель звезды Виктории и родственник его величества не должен кланяться мне. Мой прадед был всего-навсего кораблестроителем. – Он дотронулся до рубиновой броши, которой был заколот его пластрон. – Но вы так молоды! Слишком молоды, чтобы быть здесь? – произнес он вопросительно, озираясь вокруг.
Проследив за его взглядом, я увидел множество седых голов и вдруг понял, что все здесь, кроме меня, были стариками, пусть и сохранившими величественную осанку.
– Что это за место? – спросил я наконец, не додумавшись до лучшего вопроса. – Что за тюрьма?
– Тюрьма? – удивился лорд Ким. – Тюрьма? Нет-нет, мой мальчик, нет. На Воргоссосе нет тюрем. Оскорбившим Вечного предлагается выбор: стать одним из его солдат или быть, гм, изгнанным.
