– Из-за ее детей, Александра и Селены. Императрица считает, что я опасен для них и для всей семьи в целом. Наверное, для всей чертовой Империи. Она не хочет, чтобы я учил ее детей и уж тем более женился на них.
– А я тут при чем? – Валка переминалась с ноги на ногу.
Я отвернулся и увидел на глянцевой белой стене ее отражение.
– При всем, Валка, ты ведьма. А я, соответственно, ведьмин любовник. Императрица не хочет, чтобы рядом с ее детьми был такой человек. – Я почувствовал, что Валка хочет возразить. – Но дело не в тебе одной. Лориан, Айлекс. Ирчтани, все чертовы норманцы… Воргоссос и вот это тоже. – Я тщетно попытался поднять левую руку. – Не важно, что в руке нет искусственного интеллекта. Она с Воргоссоса, поэтому я тоже колдун, по крайней мере по мнению некоторых.
Прекратив бубнить, я покачал головой.
Доктор снова села.
– Если мы докажем ее причастность, что нам это даст? Вам, нобилям, убийства постоянно сходят с рук.
– Не нужно ничего доказывать, – ответил я, удивившись ее холодности. – Я и так знаю, что это они.
Я рассказал ей о стычке с Бурбоном после заседания Совета и разговора с Кассианом Пауэрсом.
– После такого он может расписаться на том ноже-ракете.
– Как и на приговоре сэру Лоркану, – сказала Валка.
– Его казнили?
Валка нахмурила лоб:
– Отдали Капелле вроде бы. Лориан где-то слышал, что его сослали с Форума. В бастилию на каком-то из спутников.
– Хм… – только и произнес я.
Набрав на консоли команду, я перевел спинку кровати в вертикальное положение. Сидеть без опоры было слишком утомительно. Значит, сэр Лоркан был жив. Вероятно, его заморозили и положили в кубикулу до тех пор, пока Капелла или его величество не решат, как с ним поступить. Возможно, лет через сто или двести его разморозят и приговорят. Не к повешению или Белому мечу – через столько лет никто этого не потребует. Его сошлют на Белушу или Малый Паг, где он с комфортом проведет остаток дней в должности тюремного надзирателя.
А Бурбон? Лорд Августин Бурбон останется безнаказанным. Он же великий лорд Соларианской империи, кузен самого принца Шарля, потомок королей, неприкасаемый, почти как сама императрица.
От одной мысли об этом я заскрежетал зубами.
Возможно, Валка попала в точку насчет нас.
– А где Лориан? – спросил я, возобновляя дискуссию.
– Где-то здесь, – удивленно моргнула Валка. – Привести его?
– Нет. Не надо, – ответил я. – А вот Сиран я бы повидал. Валка, я ведь думал, что она мертва. Как и… – Я не нашел в себе сил произнести «ты», но по лицу Валки понял, что она догадалась. – Это уже третий случай, считая Паллино. И не считая… всех остальных. – Заговоры против меня едва не привели к гибели трех человек. – Другие не должны платить за то… что я есть. Можно ли говорить, что мое… наше дело по-прежнему правое?
Валка ответила не сразу. Помедлила. Мне даже показалось, что я задремал, оставив ее наяву.
– Адриан, я вообще не знаю, чем мы сейчас занимаемся, – сказала она наконец тихо и устало.
Повисшую тишину нарушал лишь писк медицинского оборудования, раздававшийся в такт стуку в моей голове. Восстановленными ушами я слышал, как бьется мое сердце. Мне было больно смотреть на блеклый свет и белые стены медики. Я зажмурился, мысленно пожелав вновь отправиться в чернильную темноту сна.
По крайней мере во сне, пусть и кошмарном, был покой.
– Я думала, что мы отправляемся с Эмеша за миром, – продолжила Валка. – Теперь мы участвуем в войне. Войне, которой могло не случиться, если бы не Бассандер Лин и Хауптманн. И если бы ты не убил Нобуту, – закончила она еще тише.
Я задержал дыхание, а с ним – возражение. Лишь фыркнул, пустив безмолвное ругательство по ветру.
– Это несправедливо. Валка, ты была там. Видела, что они творили. Почему ты прощаешь их за то, что они такие, какие есть, но не можешь простить меня за то, что я палатин? – В горле запершило, и я закашлялся, потом спросил: – Ты совсем не веришь в людей?
– Как ты можешь такое говорить?
Мои глаза были закрыты, но я почувствовал на себе ее взгляд.
– Адриан, они пытались убить тебя по меньшей мере трижды!
– Меня хотел убить Августин Бурбон. Или императрица. Или они оба. Или Капелла. – Я осознал, что повторяюсь, поэтому на миг замолчал. Собравшись с мыслями, продолжил: – Валка, они – не все человечество. Лишь его малая часть. В них я и сам не верю. Но я верил в Смайт и Кроссфлейна. В Гхена. Я верю в Корво, Лориана и команду. В Сиран, Паллино и Элару. – Я потянулся к Валке. – И в тебя.
Она взяла меня за руку.
– Не знаю, за что мы теперь сражаемся, – продолжил я, – но точно знаю, что сражаемся против них. Против сьельсинов, против экстрасоларианцев. Против Капеллы, Бурбона, императрицы – если они и дальше будут вставать у меня на пути.
Я снова умолк. Мы сидели неподвижно.
– Валка, я вернулся из мертвых. Ты сама видела. Как я могу прекратить сражаться?
Наконец – в кои-то веки – у нее не нашлось, что мне ответить.
Наверное, я задремал, пусть и показалось, что лишь на секунду сомкнул веки. Повернувшись в ожидании ответа, я увидел, что Валка спит. Она казалась старше – хотя фактически я теперь был старше ее, поскольку провел много лет странствий бодрствуя. Протянув здоровую руку, я пробежался пальцами по татуировкам Валки, погладил колено. Она дернулась.
– Иди поспи, – шепнул я. – Со мной все будет хорошо. А ты выглядишь так, будто несколько дней голодала.
– Ничего страшного, – сонно ответила она, выпрямляясь.
– Иди уже, – сказал я.
Она встала и сняла с крючка свой винно-красный камзол. Я попытался шлепнуть ее, когда она проходила мимо, и она грозно взглянула на меня.
– Рада, что тебе настолько лучше, – сказала она с напускной издевкой и, заправив волосы за ухо, наклонилась меня поцеловать.
– Не успеешь и глазом моргнуть, как меня выпишут, – игриво улыбнулся я, когда она выпрямилась.
Валка подошла к двери и нажала на кнопку.
– Попроси Сиран зайти, – сказал я вдогонку; мне хотелось убедиться, что та в самом деле жива. – Мне нужно ее увидеть.
– Конечно, – с понимающей улыбкой ответила Валка.
– И еще! – воскликнул я.
Валка уже перешагнула через порог, но остановилась.
Я мрачно добавил:
– Пришли ко мне Бандита.
Глава 50
Дурной глаз
– Сэр, подождите здесь. Его величество принимает Совет. Вас скоро пригласят.
Безволосый придворный сервитор поклонился и оставил меня в компании четверых рыцарей-экскувиторов. Мы ждали снаружи сада воды, где император когда-то поручил мне взять Александра на Гододин. Мои безликие спутники не шевелились, в их зеркальных доспехах отражались золотая филигрань и белая штукатурка, алые ковры и коринфские колонны. Каждый держал перед собой сияющий бледно-голубым светом меч из высшей материи. Я заглядывал в их пустые визоры, но они не реагировали даже на это. Уже не в первый раз я задумался, были ли ближайшие стражи императора людьми. В Древнем Риме элитные бойцы-преторы зачастую были не только защитниками императоров, но и их главными противниками, находились настолько близко к трону, что тот, кто на нем сидел, в равной степени был их хозяином и пленником.
