– Полдюжины башен в промышленном районе…
– …потеряли всю восьмую декаду.
– Человек ранен! Человек ранен!
– Не теряйте цель! Вспомните, как было на учениях!
– …такого размера!
– Появились слишком быстро, я…
Наконец я услышал судьбоносные слова, возвестившие об окончании моего ожидания.
– Они карабкаются на внутреннюю стену!
Я переключил канал:
– Китуун Барда?
– Милорд? – каркнул в ухо командир ирчтани.
– Не подпустите сьельсинов к орудиям!
– Видим врага! – ответил он. – Цепляются за стену голыми руками! Это не сьельсины.
– Химеры, – понял я. – Мы с Удаксом убили такую в прошлом сражении.
– Их здесь много, – ответил китуун.
– Иду на подмогу, – ответил я сквозь зубы.
– Адр, оставайся здесь! – остановил меня услышавший переговоры Паллино. – Я пойду.
– Нет! – воскликнул я. – Нельзя все время отсиживаться. Нижний город захвачен. Если потеряем пушки, ворота Ураганной стены падут за полчаса. Идем!
Старый мирмидонец помешкал. Внутри Паллино боролись офицер и друг.
– Хорошо, – решился он. – Восьмая, девятая, десятая декады! Удерживайте ворота и готовьтесь отступать, если противник пересилит. Все остальные, за мной!
До подножия стены было недалеко: наверх по лестнице, откуда пришли отступившие солдаты, и дальше по короткой тропе мимо закрытых магазинов и ресторанов к общественным лифтам. На пути мы не встретили сопротивления. Сражение разгоралось севернее, ближе к центру долины, в ее самом широком месте, где город накрывала тень огромного моста.
Над нами с криками летали ирчтани. Свернув за угол, я увидел над крышами построенных на краю уступа низких бетонных зданий полосу изрезанного камня. Встроенные в эту массивную структуру лифты поднимались почти на пятьсот футов вверх, к зубчатым парапетам внутренней стены Дейры. Оттуда доносился рев ракет, виднелись вспышки плазменных пушек. Ауксилии ирчтани взлетали с мерлонов и носились в воздухе, отстреливая и рубя длинными саблями кружащих в воздухе нахуте.
Тут я увидел их, покрытых не темной, а, как Иубалу, блестящей белой броней. Их сегментированные ноги и лопатоподобные руки цеплялись за камень и цемент в тех местах, где естественная стена переходила в рукотворную. Кун совершенно справедливо назвал их гигантами; даже с большого расстояния они казались в два, а то и в три раза выше человека. Они были одновременно похожи и не похожи на Иубалу. Они были крупнее, а вместо дополнительных рук и удлиненного кошачьего торса у них были удлиненные ноги, выгибающиеся в обратную сторону, как у козлов.
Меня охватило отчаяние. Я вспомнил, как тяжело далась битва с одним лишь Иубалу, а здесь проклятых тварей было два – нет, три десятка. Они карабкались медленно, но все равно быстрее, чем был способен человек. Их уродливые руки цеплялись вперехват с методичной точностью метронома, неумолимо приближая их к орудийным батареям, выстроившимся на отроге каньона между верхним и нижним районами города. Несложно было догадаться, чья рука создала их – та же, в чьей лаборатории я побывал под горной крепостью на Эринии.
Передо мной было черное порождение альянса между человечеством и двумя злейшими врагами Империи. Маги, называвшие свою организацию МИНОС, некогда были людьми, но приняли фаустову сделку, которую мы с Райне Смайт отвергли на «Демиурге». Продались сьельсинам.
Сириани Дораяике.
Ради чего? Власти? Знаний, как сам Фауст? Или попросту назло? Из ненависти к Соларианской империи?
– Расстрелять их! – скомандовал я.
Солдаты нацелили копья и плазмометы и открыли огонь.
Выстрелы пришлись в цель, но сьельсинские демоны продолжали карабкаться.
– Они под щитами, – заметил Паллино. – Прекратить огонь!
– Поднимаемся! – приказал я и добавил, обращаясь к китууну ирчтани: – Барда, не пускайте этих тварей наверх!
После того как энергообеспечение города было нарушено, фуникулеры и грузовые лифты перестали работать, и попасть наверх можно было лишь по винтовым лестницам, огибавшим могучий уступ. В мирное время ими пользовались лишь беднейшие жители Дейры и те, кому жалко было каспума за проезд на лифте, но в тот день, как мне казалось, плата за подъем по лестнице могла быть гораздо выше.
На полпути к лестнице я снова услышал утробный металлический рев, больше похожий на звучание сверхзвукового двигателя, чем на крик живого существа, но в то же время безусловно животный в своей ненависти и злобе.
В нем звучала насмешка.
Я повернул голову, не зная, чего ожидать, но ничто не могло подготовить меня к тому ужасу, что я увидел. Соседние улицы заполонило дымом. Над самой широкой из них возвышалась арка, на которой стояли жилые дома.
Из дыма появилась рука. Белая шестипалая кисть нащупала основание арки и сомкнулась на нем. Рука высунулась по локоть, за ней – другая. Пальцы второй руки вцепились в угол многоквартирного дома. На миг все вокруг стихло, и я стоял как зачарованный, осознавая, что каждая кисть была размером со взрослого человека.
На миг я решил, что худшие из моих видений воплотились в реальность и что один из Наблюдателей выбрался из стигийского мрака. Существо ползло по проспекту, как жуткий младенец, когтистыми лапами прорывающий себе путь из родового канала наружу. Дом обрушился под его хваткой. Но оно все-таки было не кошмарной тварью из моих видений, а разрушительным созданием из керамики и стали.
Показалось металлическое лицо, еще сильнее напомнив мне о ребенке. Оно было круглым и пухлым, огромные механические глаза пылали как угли. Существо раскрыло гигантские, способные запросто перекусить человека надвое челюсти и снова закричало. Титаническим усилием оно двинуло свой широкий торс вперед, задевая плечами за дома и ломая арочный проход.
Наконец оно поднялось и осталось стоять. В высоту оно было двадцать – нет, двадцать пять, даже тридцать футов! Неуклюжее чудовище в черно-белой броне, родственник тех, меньших гигантов, что карабкались сейчас по стене. Никогда я не видел таких огромных существ. Оно было больше Иубалу, больше, чем жертвы неудачных экспериментов в резервуарах на Эринии. Почти настолько же большое, как меньшие из наших колоссов.
Я не сомневался, что передо мной еще один вайядан, святой раб из свиты Князя князей, и здесь, на площади у стены, перед его лицом я мог сделать лишь одно.
– Бежим!
Я подтолкнул Ренну, за ней еще четверых солдат и принялся подгонять остальных к лестнице.
Получив команду, а может руководствуясь лишь кровавой жаждой, один из меньших демонов отцепился от стены. Упав вниз на двести с лишним футов, он приземлился на все четыре лапы. Наша замыкающая декада рассредоточилась по периметру у подножия лестницы – держать плотный строй против такого врага означало напрашиваться на верную и быструю смерть.
