– Огонь по гибридам! – скомандовал я старшему артиллеристу. – Живо!
Солдаты внизу бросили сражаться и разбежались согласно приказу Аристида, отступили в город, где могли оторваться от преследующих сьельсинов, пока машины были сосредоточены на стене. Но меня все равно неизбывно терзало ощущение, что поражение неизбежно. Ругаясь, я повернулся к гоплитам, выстроившимся на краю парапета с гранатометами. Каждого придерживали один-два соратника. Они осыпали врагов гранатами, но без успеха.
Одна химера добралась до вершины стены, пронзила рукой-лопатой шею гренадера и отшвырнула тело на соседа. С такого близкого расстояния мы уже не могли стрелять по врагу ракетами.
Воздух содрогнулся от рева турбин, и три «Пустельги» выскочили из-за туч, расстреливая стену под нами из пулеметов. Но пока они пролетали вдоль откоса, еще три железных чудовища забрались на парапет. Одна ракетная установка взорвалась и вспыхнула алым пламенем. Оставалось радоваться лишь тому, что после падения лестницы основным силам сьельсинов нужно было теперь пройти почти целую милю, чтобы добраться до следующей. Но сьельсины уже проникли и в верхний район, где схлестнулись с пехотинцами Хауптманна.
– Город не спасти, – раздался голос Валки из заушного динамика; она говорила по нашему личному каналу.
Повернувшись, я увидел, что она оказалась неожиданно далеко от меня. Без шлема о радиосвязи можно было забыть.
– Еще посмотрим, – ответил я с грустной улыбкой.
Валка покачала головой.
Мимо снова просвистели «Пустельги». Я отошел от края парапета и вновь активировал шлем. Сквозь дым проявилось неестественное изображение, спертый стерильный воздух внутри костюма не пах кровью, пеплом и горелой плотью. Внизу на площади распускались красные и белые огненные цветы. Когда я перепрыгнул короткую лестницу, ведущую от башни к стене, воздух содрогнулся. Еще одна химера взобралась на парапет, одной когтистой лапой зацепившись за декоративный мерлон, а другой схватив за голову уже мертвого солдата. Увидев это, я выругался.
– Ti-saem gi! – крикнул я, направляя на химеру меч. – Я здесь! Здесь!
Химера повернула голову. Ее лицо до челюстей было закрыто гладкой металлической пластиной, как у Иубалу. Но эта тварь была меньше и вооружена только одним мечом. Заметив меня и определив по форме и светящемуся мечу, что я был офицером, не меньше, химера встала на четвереньки и по-обезьяньи бросилась вперед. Ее меч был длиннее, чем самый длинный клеймор, побывавший когда-либо в человеческих руках. Существо как-то презрительно, мимоходом рубануло двух подвернувшихся под руку солдат. Керамический клинок лишь слегка зацепил их доспехи, но сила удара была такова, что оба перелетели через парапет и, с криком пролетев пятьсот футов, разбились о площадь.
– Лорд Марло… – обратился ко мне Аристид, но я не ответил. – Их корабли прекращают атаку на орбите, направляются к планете. Готовьтесь к атаке с воздуха.
Я проигнорировал его. Мое положение можно было сравнить с тем, в котором оказывались наши древние предки, оставшись один на один с рассерженной коброй. Я прекрасно знал, насколько быстры эти химеры. На миг – короткий миг – картинка перед глазами мигнула, и я увидел параллельные реальности, в которых находились мы с оппонентом, стоявшие на парапете, увидел микроскопические отличия в движениях и силе. Разные варианты исхода. Мне удалось сосредоточиться, очистить разум до состояния воды в горном ручье.
Ксенобит махнул мечом…
…и упал, разрубленный надвое.
Я предвидел угол его атаки и пригнулся под мечом, направил свой клинок прямо в тонкий как волосок зазор в адамантовой броне и движением снизу вверх рассек химеру. Увидев, как половина чудовища падает с парапета, я настолько удивился, что мое тайное зрение снова изменило мне.
Я справился с химерой одним ударом.
Защитники стены приветствовали меня громкими радостными возгласами, и я едва не засмеялся. Предчувствие близкой угрозы позволило моему разуму настроиться на нужный лад, и тайное зрение вернулось.
Воодушевленные этим маленьким чудом, солдаты бросились в бой с новой силой… точнее, бросились бы, если бы их ликование не сменилось ужасом. Не успели останки моего противника коснуться земли, как небеса вспыхнули и наполнились дымом.
Сверху спускалась настоящая армада. Десятки осадных башен, шаттлов и легких истребителей испустили дружный мстительный крик. Их было очень много, гораздо больше, чем показывало наше изначальное сканирование. Прибыла вторая флотилия. А за ней? За ней серые небеса побелели от взрывов, заставив поблекнуть даже само солнце.
Тотальное уничтожение.
На миг и люди, и сьельсины застыли. В Дейре не шевелилось ничего, кроме пламени.
Затем раздался леденящий кровь нечеловеческий вопль, и низкий, густой, как воды Воргоссоса, голос произнес на языке людей:
– Ваши корабли уничтожены.
Посмотрев вниз с парапета, я увидел тридцатифутового монстра с пухлой головой, сверкающими глазами осматривающего парапет, и понял, что голос принадлежал ему.
– Доложите обстановку, – не поддаваясь на провокации врага, передал я в командный центр.
Мне ответил не Аристид, а сам Леонид Бартош.
– Они появились из ниоткуда, – мрачно произнес он. – Сьельсинам удалось… провести один корабль за защитную батарею станции «Онду». Они взорвали собственный реактор.
– А наш флот? – сердце словно пронзила ледяная игла.
– Разбросало. Бо́льшая часть кораблей уничтожена.
– Хауптманн выбрал слишком плотное построение, – сказал Лориан. – Произошла цепная реакция.
– Что с «Тамерланом»?..
Я едва мог подобрать слова. Корво, Дюран, Бандит, Айлекс, Элара, Окойо… они не могли погибнуть. Я решил, что знаю теперь, как чувствовал себя Араната Отиоло, когда весь его мир горел.
– От Корво что-нибудь слышно?
– Узнаем, когда рассеется радиация. Пока сообщения не проходят, – ответил интус.
Значит, не слышно. На стене воцарилось неестественное спокойствие. Я задержал дыхание, зажмурился, пытаясь собрать волю в кулак. Все это было слишком ужасно. Кажется, я прослезился? Стиснув зубы, я поклялся отомстить, как Араната, поклялся голыми руками свергнуть с неба все вражеские корабли, если понадобится.
Небо!
Корабли сьельсинов покинули пространство над космодромом, подготовив его к самоубийственной атаке. После их прибытия на Беренику в небе остались черные дымящиеся полосы. Тормозные ракеты сверкали бело-голубым, замедляя их спуск, а с шумом не мог тягаться даже гром. Наши «Пустельги» метнулись на перехват; огонь их орудий и пущенные со стены ракеты превратили множество вражеских кораблей в решета и металлическую шрапнель. Надвигалась гроза, сверкали молнии. Вдали я увидел, как на парапет влезли еще два демона Эринии и накинулись на солдат.
