Тут я увидел тело доктора. Одна рука подвернулась под узкий торс и была сломана. Из перерубленной шеи торчали металлические кости, и я с ужасом осознал, что доктор Урбейн вовсе не был человеком. Он был СОПом. Мои подозрения оправдались, и я понял, что должен искать.
– Biqqa totajun, vayadan-do! – вопил Урбейн. – Я ее долго не удержу!
Услышав это, я хищно ухмыльнулся. Что бы доктор ни делал с Валкой, она сопротивлялась. Ее крики отражались от купола резервуара. Отодвинув в сторону ящик, я нашел, что искал.
Голова экстрасоларианца лежала у какого-то инопланетного шахтерского инструмента. Макушкой вниз, так что я прекрасно видел сверкающие в обрубке шеи лампочки, разрубленные провода, артерии и серебристые блестящие кости. Удакс нанес удар ровно между позвонками, и я подивился его точности и удаче.
– Отпусти ее, – сказал я, едва не тыча доктору мечом в глаз.
Разинув рот, Урбейн покосился на меня.
– Поздно, – ответил он, не шевеля губами. – Бур уже сверлит стену.
– Еще нет!
Я оглянулся на телескопический бур в пятидесяти футах от себя. От стены нас отделяла еще тысяча футов пустой полосы.
– У вас все равно ничего не выйдет, – проговорила отрубленная голова.
Огрызнувшись, я нагнулся и взял ее за ухо, подняв над мечом.
– Даже если вы отобьете это нападение, – сказала челюсть Урбейна и отвисла. – Мы всего лишь авангард. Повторюсь, ваше геройство неуместно. Победите нас, и князь высадится сам.
Я осклабился под маской. Доктор был прав.
– Это неизбежно, – мягко сказал он. – С тем же успехом вы могли бы воевать с энтропией.
Наверху Валка снова закричала.
Я сдавил ухо доктора:
– Отпусти ее.
Урбейн лишь ухмыльнулся шире; в уголках глаз появились морщинки. Из разрубленной шеи слабо капала кровь.
– Отпусти ее, скотина! – повторил я.
– Ни за что, – ответил он.
Тогда я отпустил его. Голова насадилась на мой меч. Высшая материя без сопротивления рассекла ее надвое. На всякий случай я еще раз рубанул по черепу и хорошенько потоптался на нем. Потянувшись за забытым пистолетом, я вдруг понял, что крики прекратились.
В тот же миг трюм содрогнулся от взрыва. Повернувшись, я увидел, как гигант пошатнулся и врезался в стену. Одна его нога дымилась и искрила. Кому-то удалось забросить гранату за кромку брони, и та раскурочила адамантовые пластины. В отместку великан нацелил оставшуюся руку на триаду солдат. Из запястья вырвался огонь, свистнули дротики. Судя по всему, гигант вспомнил, что у него есть оружие, способное не повредить вездеход изнутри.
Наверху, на балконе, я заметил Бассандера Лина. Его местоположение выдавал блеск меча. Рядом с ним летели ирчтани, сверху стреляя по гиганту. На моих глазах Бахудде изрешетило одного из них, и птица камнем рухнула из-под потолка на ребристый пол. Вездеход шатался; те из сопровождающих Валки, кто не присматривал за ее успокоившимся телом, не оставляли попыток прорваться на мостик, но двери были из титана или какого-то сплава, который непросто было взять горелками.
– Валка? – позвал я по рации. – Валка, ты жива?
Я готов был разрыдаться, закричать от досады.
– Валка, это Адриан. Ты жива?
Ответа не было. Внутри вездехода никто, кроме Валки, не включил рацию, опасаясь колдовства Урбейна, а сигнал снаружи попросту не проходил сквозь оболочку гусеничной машины. На линии была абсолютная тишина.
Я нашел лестницу и полез наверх, не обращая внимания на бур, гиганта и продолжающееся сражение. К черту стену, к черту войну, к черту все, если с ней что-то случится. Я по краю обошел дыру в платформе. Вездеход снова тряхнуло, раздался оглушительный скрежет. Без предупреждения гусеничная машина покачнулась и накренилась набок. Все, что не было закреплено, полетело на пол. Я успел ухватиться за поручень, не понимая, что произошло. Но тут до меня дошло.
Вездеход остановился.
Барда, понял я. Барда и звено ирчтани, что принесло нас сюда. Они остались снаружи, отвлекая вражеских солдат, и как-то смогли подорвать одну из огромных гусениц, благодаря которым титаническая машина двигалась.
– Земля! – предсказуемо закричали хриплые голоса наверху и внизу. – Земля! Земля!
Я не стал вторить им. Вместо этого я забрался на верхний уровень и склонился над Валкой, на ходу щелкая затвором, чтобы сложить свой черный шлем.
– Валка!
Я обнял руками ее голову, онемевшими пальцами ища затвор на ее комбинезоне. Шлем раскрылся, и я увидел ее лицо. Никогда еще она не была такой бледной и безжизненной. Эластичный капюшон под шлемом был весь липкий от пота.
– Ты слышишь меня? – прошептал я. – Нет, нет, нет, только не умирай!
– Сэр… – окликнул один из легионеров, и я понял, что произнес все это вслух.
– Руки прочь! – огрызнулся я, и солдат отпрянул.
– Тише, anaryan, – едва шевеля губами, произнесла Валка.
Золотистые глаза открылись, рука слабо сжала мою.
У меня вырвался то ли сдавленный смех, то ли всхлип.
– Ты цела? – спросил я.
Я почувствовал, как дрогнула ее рука.
– Адриан? – кивнула Валка.
– Это я.
Ее глаза никак не могли сфокусироваться. Я тоже мало что видел из-за слез. Один ее глаз покосился в сторону, зрачок то сужался, то расширялся, как у помешанной. Я почувствовал, как внутри меня все сжимается и тяжелеет.
– У меня что-то в голове, – произнесла Валка.
Стало еще тяжелее. Я и сейчас плохо разбираюсь в машинах, а тогда и вовсе не разбирался.
– Это можно исправить?
По ее телу прошла мелкая дрожь.
– Может быть. Наверное. Не здесь. – Она стиснула зубы. – Я могу встать.
Не успел я ее остановить, как она приподнялась. Я поднялся с ней и подхватил ее, когда одна нога дрогнула и подкосилась. Я старался не думать о сражении, о том, что думали солдаты о моей ведьме и той цене, которую она заплатила за свое колдовство. Одна ее рука беспомощно свисала, другая беспорядочно сжималась и разжималась. Все ее тело дрожало.
– Руки не слушаются… – произнесла она.
– Демоны наверху и внизу… – выдохнул я. – Что он с тобой сделал?
– Вирус, – ответила она, как будто это мне что-то объясняло. – Что случилось?
– Мы их остановили, – ответил я. – Барда и ирчтани подорвали гусеницу.
Внизу Бахудде топтало очередного несчастного солдата.
– Рано радоваться, – сказала Валка, косясь вниз одним еще функционирующим глазом.
Я проследил за ее взглядом, посмотрел на металлического великана. Она что-то шепнула мне в ухо, и я не сразу разобрал слова. Мне понадобилось время, чтобы понять, что она говорит на языке врага.
