Селена из дома Авентов.
И Адриан Марло.
Это было… ухаживание? Мысль весьма взволновала и рассердила меня. Ведь императрица расспрашивала меня о моих любовных делах в день, когда я прибыл за Александром. Я как наяву услышал насмешливый голос Аристида:
«Женись на принце».
Или на принцессе.
Значит, в этом участвовала императрица? Я стиснул зубы.
– Сэр Адриан? – окликнула Селена. – Почему ношение венка сочли бы неуместным?
Я как будто увидел за ее спиной знамена. Махидон. Гогенцоллерн. Бурбон. Другие, мне неизвестные.
– Не сомневаюсь, что некоторые великие дома были против таких почестей, – ответил я.
Приглашая принцессу, я приблизился, беря ее правой рукой за левую, а свою левую положив на спину, и продолжил шепотом:
– Особенно если эти почести заслужил кто-то низкородный вроде меня.
– Но вы не низкородный! – возразила она. – Мы с вами родственники, пусть и очень, очень дальние. – Она почти положила подбородок мне на плечо, и в нос мне ударил животно-травяной аромат. – Мы с вами две звезды одного созвездия. Перечить вам означает перечить мне.
Я повел ее высочество в танце, шаг за шагом. Ее платье разворачивалось и складывалось с каждым движением. Мы кружились, углубляясь в толпу танцующих, словно притянутые звездой кометы.
– Не сомневаюсь, что история известна ее высочеству, – сказал я.
– Ее высочеству ничего не известно, – ответила она колко.
– Я пария, – сказал я, пользуясь старинным термином, чтобы придать словам дополнительную весомость. – Мой отец отрекся от меня, лишил наследства. Лишь благодаря вашему отцу я имею титулы и звания.
Она замолчала, но не отстранилась, не сбилась с шага и не перестала улыбаться. Пальцами с искусственными костями я чувствовал тепло ее руки, тепло ее плоти. И несмотря на нежелание быть здесь, я также не желал и того, чтобы она ушла, ведь это означало бы, что она отвергает все, чем я являюсь.
– Что вы натворили? – спросила Селена едва слышным шепотом.
– Что я натворил? – переспросил я, меняя положение руки. – Ослушался отца. Сбежал из дома.
Мимо протанцовывали другие лорды и леди в ярких платьях и спокойных костюмах, резко контрастируя с нашими белыми.
– Я ведь не всегда был рыцарем. Даже не хотел им быть. Но жизнь неоднократно принимала незапланированные обороты.
До этого дня я давно уже не танцевал. В детстве в Обители Дьявола меня прекрасно обучили танцам, но с тех пор минула целая вечность. Тот Адриан умер – умер, чтобы жил Полусмертный. Мне пришлось глубоко копнуть, чтобы вспомнить те готические шпили, те черные стены с бойницами, блестящие в серебристых лучах солнца, островерхие кипарисы и могучий волнорез под акрополем, многие века не позволявший воде подступать к берегу. Но я танцевал, не останавливаясь и не сбиваясь, и если Селена и считала меня плохим партнером, то виду не подавала.
– А кем вы хотели быть? – спросила она.
Я решил, что готов пооткровенничать.
– Волшебником.
Она не засмеялась, но я от стыда все равно уточнил:
– Или схоластом.
– Правда? – Она отстранилась и взяла паузу, чтобы внимательно меня оглядеть. – Схоластом? Почему?
Ее реакция не должна была застать меня врасплох, но застала. Я уже так давно оставил эти мечты, что забыл, какой стигмой отмечена эта профессия, забыл о призраке машины, витавшем над всем, чем занимались схоласты.
Но я лишь пожал плечами и улыбнулся принцессе:
– Мне хотелось посмотреть Вселенную. Поступить в Экспедиционный корпус.
– Как Симеон Красный?
Она широко улыбнулась и едва сдержала смех, но я не понял, насмехалась ли она надо мной или просто была удивлена.
– Вроде того, – ответил я, подходя, чтобы продолжить танец. – Мне всегда нравилась эта легенда.
– А мне больше нравилась про Касию Сулье, – ответила Селена, позволяя вновь повести ее. – И принц Кир. И Кхарн Сагара.
Невольно сжав левую руку, я ущипнул девушку за бок.
– Ай! Сэр, не распускайте руки.
– Простите, – ответил я. – Старые раны. Моя левая рука…
– Нет, это вы простите меня. Я не знала. Она еще болит?
– Иногда, – ответил я. – Ничего страшного, ваше высочество. Прошу прощения, что разволновал вас. Вам не больно?
– Ничуть, – помотала головой принцесса.
Мы продолжили танцевать молча, глядя друг другу через плечо. Оркестр играл легкомысленную мелодию.
– Сэр, вашим компаньонам нравится бал? – нарушила неловкое молчание принцесса.
– Тем, кого пустили, – нравится, ваше высочество.
– Что вы хотите этим сказать?
Пришел мой черед мотать головой. Это было не время и не место для такой дискуссии. Слишком много глаз смотрело на меня, слишком тяжелая ноша была на моих плечах и слишком прочные путы связывали меня по рукам и ногам.
– Это не важно, – ответил я, жалея, что вообще заикнулся об этом. – Мои офицеры и низкородные кутильеры весьма благодарны за приглашение. Как и я.
– Рада слышать, – ответила она. – Я была бы не прочь с ними познакомиться.
– Кое-кто должен быть рядом.
Я окинул взглядом толпу в поисках знакомых лиц, но не нашел Паллино с Эларой на прежнем месте у лестницы и не заметил ни Сиран, ни Корво, ни Дюрана. Аристида тоже было не видать, но я не сомневался, что интус уединился с бутылкой вина где-нибудь на укромном балкончике либо присоединился к беседе рыцарей и пожилых джентльменов, обменивавшихся байками о службе, сражениях и давно покойных командирах. А вот Айлекс с Бандитом танцевали неподалеку. Зеленокожую дриаду с волосами цвета темной, почти черной коры трудно было не заметить. Я мысленно отметил их местоположение.
Вскоре музыка смолкла, и я осторожно отступил от своей царственной партнерши. Оставаться слишком близко было неразумно по многим причинам. Я поклоном поблагодарил ее за танец.
– Кажется, я вижу пару своих компаньонов, – сказал я. – Если вашему высочеству угодно, следуйте за мной.
Взяв Селену за руку, я повел ее мимо танцующих лордов и леди туда, где обнимались Айлекс с Бандитом. Они не танцевали торжественный танец, как высокие лорды, а просто покачивались, обвив друг друга руками, он – в своем лучшем черном костюме, она – в коричневом платье с золотом и с цветами в волосах.
– Прошу прощения, что прерываю вас, – произнес я, постучав Бандита по плечу. – Принцесса изъявила желание познакомиться с моими компаньонами.
Они разошлись и поклонились. У Айлекс поклон вышел неуклюжим; в ее родных краях такое не практиковали. По протоколу было положено преклонить колени, но Селена, казалось, не обратила на это внимания.
