В беседах студенты вели себя, как правило, снисходительно-нахально, но с опаской. И сдавали друг друга с видимым удовольствием. Так, Уланов узнал, кто на курсе прифарцовывал джинсами и импортными аудиокассетами. Кто с кем путается. И кучу всякой другой информации. В том числе, что Марк Адлер постоянно прогуливает занятия, иногда неделями, но каким-то чудом, имя которого схоже с именем его папы, сдает все сессии на твердую тройку. Раньше он прогуливал просто так, но потом под угрозой исключения нашел врача, который ему штампует больничные по двадцать пять рублей за листок. Деньги для Марка не проблема – берет у папы в тумбочке, а тумбочка там безразмерная.
Два дня этих бесед не привели ни к чему. Никто не знал, где находится Марк в настоящее время, потому что у него своя компания, а какая – никто знать не знает.
Каждый разговор Уланов заканчивал угрозами: «пробкой из университета вылетите, если кому-то расскажете об этом разговоре». И давал поставить закорючку на подписке о неразглашении тайны следствия. Это обычно пронимало – студенты моментом осознавали, что шутки кончились и можно огрести по-взрослому. Поэтому была надежда, что никто не предупредит Марка об интересе к его персоне со стороны правоохранительных органов.
Удача улыбнулась Лизе. Она сумела добраться на электричке до Серебряных Прудов, где проходили практику в районной газете две однокурсницы Марка – Вика и Инесса. Они жили там на природе, потому что из такой дали в Москву каждый день не наездишься.
Лиза беседовала с Инессой в редакционном кабинете, откуда попросили удалиться всех сотрудников. Когда разговор зашел об Адлере, у полноватенькой, с пышными белыми волосами девушки как-то влажно заблестели глаза, а щеки ее стали пунцовыми. Лиза все поняла и ринулась в атаку:
– Что, давно расстались?
– Да мы и вместе не были… Так, немножко, – подтвердила Инесса догадку. – Очень он мне нужен, кобелина дворовая!
– Мужики – все кобели, – философски заметила Лиза. – Прощать их надо, убогих.
– Ну да! – встрепенулась Инесса. – Пусть бог простит.
– А Марк теперь с этой, как ее…
– С Машкой? Со скелетоном этим! Ну да. – Инесса от избытка чувств сжала кулачки.
– Это с ней он так загулял, что и дом, и работу забыл?
– В первый раз, что ли?
– А где они бывают?
– Обычно развлекаются у Роберта. У них там весело, в хибаре этой. Как медом намазано. Анашу забористую курят, так что из ушей дым идет. – Инесса решила сдать правоохранительным органам своего бывшего мальчика по полной программе.
– Откуда траву берут?
– У Роберта спросите. Ой, – Инесса зажала ладошкой рот и сделала скорбную мину, мол, проговорилась ненароком.
– И сейчас они там?
– Там… Понимаете, Марк…. Мысли у него как у Буратино – короткие и пустяковые. Дурак дураком и наивный – просто ужас. Хотя для его нации это несвойственно. Вот и водится не пойми с кем.
– А где этот Роберт обитает?
– В Завидово. На даче.
– На правительственной? – усмехнулась Лиза.
– На обычной. Там что, дач обычных мало?
– Ты там была?
– Была.
– Покажешь?
– Нет! – встрепенулась Инесса. – Не хочу!
– А надо.
– Я схему нарисую, как проехать…
Глава 8
Недалеко от въезда в дачный кооператив скучал белый «ВАЗ-2106». Вид он имел мятый и невзрачный, и только специалист мог оценить, что эта машина из специальной серии для служб наружного наблюдения. Форсированный двигатель хотя и имел небольшой ресурс, зато позволял на шоссе легко оставлять позади любую иномарку. А под бампером приютился проблесковый маячок, отсвечивавший гаишникам, чтобы у тех и в мыслях не было устраивать погоню за злостным нарушителем скоростного режима. У разведчиков и гаишников была разработана своя система проблесковых сигналов: «не трогать», «нужна помощь».
Уланов вышел из черной «Волги» и поздоровался со старшим бригады наружного наблюдения. Спросил:
– Все без изменений?
– Там они, – заверил старший. – Четверо укурков… Что, брать будем?
– А как же.
Уланов вернулся в машину, в которой, кроме водителя, расположились Лиза и боевой таран убойного отдела Леша Викентьев.
– Поехали, – кивнул Уланов водителю.
«Волга» тронулась с места. За ней двинулся зеленый «ВАЗ-2105» одиннадцатого отдела с еще двумя оперативниками.
– Ну, сейчас кто-то у нас за все ответит, – сжал Викентьев свой железный кулак.
– Э, ты не слишком-то, – заволновался Уланов. – Нам они живыми нужны.
Викентьев поморщился. Настроение у него было злобно-смурным. Весь вчерашний день он писал объяснения. Недавно получил отгул после суточного дежурства. Пошел с сыном в кино на дневной сеанс на новый фильм «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго», на который ломились по большей части из-за мощных песен Высоцкого. Там, прямо в зрительном зале, майора и повязали.
В свете высочайших указаний об укреплении трудовой дисциплины теперь представители власти и дружинники врывались в рестораны, прерывали киносеансы и проверяли документы, вопрошая:
– Почему вы здесь в рабочее время? Вас не касаются требования партии?
Привязались и к Викентьеву. А там – слово за слово, его стали хватать за рукав. Хорошо еще он притушил отработанный рефлекс – в ответ врезать в челюсть и забыть о проблеме. Но щедро высказался на великом могучем русском языке. Так как паспорта сотрудники не носят, ему пришлось предъявлять удостоверение. И ушла бумага в ГУВД, где отмечалось агрессивное поведение муровца. В результате ему поставили на вид – за что, непонятно, но реагировать надо, иначе как бы чего не вышло. В результате Викентьев был зол и у него чесались руки…
«Волга» остановилась у шлагбаума. Приоткрыв окно, Уланов предъявил сонному сторожу удостоверение.
– А что случилось? – спросил старенький, но бодренький сторож в украинской вышиванке.
– Не ваша забота, – отмахнулся Уланов. – Открывайте.
Машины въехали на территорию дачного кооператива. Там в зелени садов виднелись островерхие крыши домов. Люди здесь селились непростые, денежные, поэтому и участки были просторные. И дома часто возводились куда более солидные, чем предусмотрено жесткими правилами для дачных строений.
Машины проехали по основной дороге, пересекли перекресток и остановились.
– Дальше – пешком, – велел Уланов.
Главное в таком деле – не спугнуть клиента. Двух оперативников отправили по параллельной улице, чтобы пресечь попытку рвануть огородами. А Уланов с Лизой и Викентьевым направились вдоль забора к парадному входу.
