В ходе обыска были обнаружены и плоды просвещения – зачитанная до дыр «Лолита» Набокова, несколько самиздатовских книжек Зиновьева, Солженицына и Копелева. И целая коробка с отпечатанной на фотолистах религиозной книгой «Жизнь Кришны».
– Антисоветской литературой балуемся? – спросил Уланов, кивая на запрещенную продукцию.
– Я? – возмутился Роберт – на его пухлых щечках был младенческий румянец, и глаза хлопали наивно-обиженно. – Я что, энциклопедией прихлопнутый, всю эту чушь читать?
– А кто читал?
– А вы их спросите, – Роберт кивнул в сторону комнат, по которым развели Адлера и девушек. – Это у них через слово Набоков да Харе Рама какая-то…
– А анаша? – поинтересовался Уланов, только что обнаруживший на кухне пакетик с остатками марихуаны.
– Мы же для себя, – совсем огорчился Роберт. – На рынке Центральном купил. У земляков.
– А сотрудника милиции зачем хотел пепельницей ударить?
– Да я что, с елки уроненный, чтобы в милицию пепельницей?! Я вообще не понял, что за шум! Люди ворвались, орут, дерутся. Ну, первое желание – попытаться отбиться и ноги сделать… А чего теперь будет?
– Что-нибудь будет… Лучше расскажи, как Марк человека по голове стулом бил.
– Кто? Маркушик? – Роберт хихикнул. – Да вы что, правда, что ли?..
Задержанных доставили на Петровку. Предстоял их допрос. Начальнику МУРа уже отзвонил директор Дзержинской овощебазы и поинтересовался, что с сыном. Выслушав все, он заорал что есть силы:
– Что?! Литература антисоветская?! Анаша?! Отдайте мне этого ишака! Я его сам убью!..
Кричал он эмоционально и вполне искренне. Но все-таки разговор был о родной кровиночке, и вскоре директор базы начнет предпринимать титанические усилия, чтобы вытащить сына из этой ситуации.
Уланов с Викентьевым взялись за основного фигуранта – Марка Адлера. Устроились с ним в просторном рабочем кабинете убойного отдела.
– Ну что, Марк, рассказывай об орденах, – произнес Уланов, взирая на задержанного через широкий пустой стол, на котором одиноко стоял красный телефон.
– Какие ордена? – изумился Адлер. – С ними никогда не связывался. Джинсы, платки – да, бывало. Но ордена. Зачем?
– Ты дурака-то не строй, – произнес сидящий на стуле справа от задержанного Викентьев. – Говори как на духу, как стариков чуть не убил.
С самого начала оперативники договорились о легенде – потерпевшие выжили и готовы опознать бандитов. Тогда преступники не будут бояться расстрела. Зато будут уверены, что с доказательством их причастности к нападению у следствия особых проблем не ожидается.
– Чего? – повернулся к нему Адлер.
– Что смотришь на меня, как солдат на вошь? Подумай лучше о смягчающих обстоятельствах, – хмыкнул Викентьев. – Доказать твою причастность ничего не стоит.
Адлер нервно провел по волосам ладонью. Потом еще раз. И еще.
– Слышь, баклан, – Викентьев взял его крепко за плечо. – Хорош прихорашиваться. Говори.
– Какие старики? Какие ордена?! – неожиданно в голос завопил Адлер. – Вы что, тоже травы накурились?!
– Восемнадцатого июля совершено нападение на семью Богатыревых на улице Горького, – произнес Уланов.
– Какого числа? – переспросил Адлер.
– Восемнадцатого июля. Между семью и восемью утра.
Адлер задумался. И вскоре просветлел лицом.
– Помню. У меня память на числа идеальная. Мы немного с гавайским ромом переборщили. Всю ночь бесились. А утром Машка всех на пруд потащила. Неглиже, говорит, хочу купаться. А там этот старый пень, полковник отставной. Мы его, видите ли, разбудили. Он нас бесстыдниками обозвал и обещал собаку спустить. У него такой огромный ротвейлер, наверное, больше Роберта. Ну, мы и свалили оттуда.
– А дальше?
– А дальше продрыхли весь день.
Больше от него ничего толкового узнать не удалось. Всю компанию распределили по камерам. Кого на пятнадцать суток за нахождение в состоянии наркотического опьянения и мелкое хулиганство. Кого по подозрению в незаконном обороте наркотиков – тех, возможно, надолго.
Оперативников настораживало, что все эти прожигатели жизни очень складно говорили одно и то же. В том числе о событиях восемнадцатого июля: купались и были чуть не разорваны бешеным псом.
Вскоре хозяин ротвейлера подтвердил их слова. В тот день он ожидал родственников и число запомнил отлично. И бесстыдную голую компанию тоже. Разбудили его ни свет ни заря. Некоторое время он терпел, а когда терпение вышло, пообещал спустить собаку.
По времени выходило, что даже если бы эти ребята и воспользовались машиной, то никак не успели бы ко времени убийства.
Задержанных предъявили на опознание лежащему в Бурденко генерал-полковнику, а также второму свидетелю. Те однозначно заявили – не те. Впоследствии не опознали они никого и из тех студентов журналистского факультета, кто по описаниям напоминал преступников.
Версия с журналистским факультетом МГУ рассыпалась на глазах. Получалось, что «термитов» надо искать в другом месте.
Перед тем как отпустить Адлера, Викентьев с Улановым решили отработать его до конца в комнате для допросов ИВС. Ведь с подготовкой этой злосчастной книги к юбилею Победы оставалось много неясностей.
– Тебе ведь поручили именно с Богатыревым материал сделать? – спросил Уланов.
– Ну да, – кивнул Адлер.
– А кроме тебя, кто мог к нему явиться под тем же предлогом?
– Да кому это надо, по чужим квартирам шататься?
– Ты почему не исполнил комсомольское задание?
– Не получилось. Я хотел. Я же не совсем дурачок, понимаю, что статья в толстой книге – это трамплин в профессиональной карьере. Но как-то все не складывалось. Позвонил адмиралу этому – он куда-то уезжал. Потом болел. А я как нищий на паперти – что-то все прошу. Потом решил – ну его на фиг.
– Сколько раз звонил?
– Два. Как сейчас помню – пятнадцатого мая. И девятнадцатого июня. Я вообще цифры хорошо помню…
– Да, очень ты был настойчив, – усмехнулся Викентьев. – Аж два звонка. Не перенапрягся?
– Да ладно. Все это старичье… Они же вечно занятые. Ветераны, – с гадливой гримасой произнес Адлер. – Капризные, доставучие. Надоели, пни трухлявые… Знаете, у них льготы новые – улицу на красный свет переходить и за буйки заплывать.
Викентьев, стоявший руки в карманы у стеночки, несколько озадаченно посмотрел на Адлера. Потом примерился. И небрежно залепил такую затрещину, что студент едва не слетел со стула.
– Ума не прибавится, но хоть за языком будешь следить, – произнес бывший омоновец.
– Вы! – Адлер выпучил на него глаза. – Вы… Я на вас… Вас всех выкинут с работы! Я…
