– Какая подруга? – встрепенулся Уланов.
– Рядом с ним стояла. Блеклая такая. В очках…
Волной на Уланова нахлынуло ощущение безнадеги. Очередные люди видели «термитов». Кажется, вот они, преступники, рядом, еще чуток потянись – и схватишь их за жабры. И в последний момент они ускользают и пропадают, как рыбы в мутной воде. Эта начинало бесить.
– Опять при своих остались! – выдал Уланов свои чувства вечером на докладе Маслову.
– Что киснешь, Михайло? Что такого случилось, чего раньше бы не случалось? Очередная тропинка утонула в болоте. Так работа у нас такая – новые тропинки протаптывать.
– Эти «термиты» как заколдованные.
– Вот поймаем их, и выяснится, что самые обыкновенные. Помню, в 1964 году нас в командировку в Свердловск послали – там еврейскую семью из шести человек вырезали. Я тогда чуть моложе тебя теперешнего был. И знаешь, всю душу извел. Тоже бились башкой об стенку, бились – и ничего. Неделя за неделей. Голос Америки надрывается – в СССР еврейские погромы. ЦК давит – вынь да положь виновного, чтобы не позориться перед заграницами. А мы работаем. И бьемся о стену.
– Ну, так нашли же.
– Набив шишки. И этих найдем. Только другую тропинку выберем.
– Какую другую?
– Думаю, ты со мной согласен – если и поднимем дело, то только по антикварному следу. Единственное перспективное направление.
– Трудно спорить.
– У меня чувство, что мы опять что-то пропустили, – произнес Маслов. – Смотри, Михайло, какой пердимонокль получается. У нас есть серия однотипных преступлений. Есть уверенность, что они – дело рук «термитов». Так давай глянем старые дела, начиная с 1980 года, – по контрабанде, кражам, торговле краденым, где изымались госнаграды. Может, с предыдущими подвигами наших неуловимых ублюдков будут совпадения.
– Ну да. «Термиты» крадут орден. Продают перекупщику. Того накрывает милиция. Орден изымается и пылится в комнате для вещдоков, а мы знать не знаем… Мысль дельная.
– Завтра с товарищами из госбезопасности переговорим, чтобы тебе доступ к контрабандным делам дали. А пока выборку по нашим делам сделаем, где изъятые советские ордена фигурируют.
– А что, – воодушевился Уланов, – может сработать!..
Часть четвертая
Контрабандисты
Глава 1
Контрабанда – это когда ты берешь в одной стране что-то дешевое и везешь в другую страну, где оно сразу становится дорогим. Это криминальная нива, возделываемая с древних времен. Как только появились государства, так контрабандистов и стали считать опасными преступниками. В это беспокойное племя и правда издревле собирались отчаянные люди, готовые под покровом ночи бороздить бушующие моря, до последней капли крови биться с пограничниками.
Советский Союз являлся своеобразным раем для контрабандиста. Страна с железным занавесом, практически с не завязанной на мировую систему хозяйствования экономикой, с монополией внешней торговли и дикой диспропорцией цен. На Западе смешно было бы услышать, что драные на коленке американские джинсы стоят столько, сколько зарабатывает рабочий за месяц. Еще смешнее было бы узнать, что в России эти джинсы можно обменять на несколько килограмм черной икры или полторы сотни гаванских сигар – ведь в Европах и Америках все это только для состоятельных людей. Поэтому СССР за рубежом воспринимали как этакое поле чудес, где удачно зарытая в землю пачка жвачки может взойти золотым деревом. Западные дипломаты стремились в Москву, как мотыльки на горящую лампочку. Да, в этом городе есть некоторые трудности. Дипкорпус не всегда ощущал себя защищенным, являясь передовым отрядом холодной войны с вытекающими из этого рисками. Но эти треволнения вполне окупались мешком сигар, провезенном в дипломатическом багаже. Те же американские атташе исходили всю Москву, скупая кубинские табачные изделия и настоящий гаванский ром.
Баловались этим все кому не лень. Иностранные студенты и специалисты везли в чемоданах джинсы и рубашки, особенно отличались поляки – прирожденные спекулянты. Дипломаты тащили через границу контейнеры синтетических платков и часов с автоподзаводом. Западные туристы прямо при выходе из гостиницы попадались в лапы фарцовщиков, предлагавших икру, сувениры в обмен на тряпье, жвачки, аудиокассеты. Надо отметить, что и те и другие считали друг друга идиотами, ничего не смыслящими в истинных ценностях.
Редкие советские туристы, которым удавалось вырваться за рубеж и попробовать выжить там на пару франков в день, тоже не оставались в долгу – везли с собой черную икру, «командирские часы», которые приравнивались там к швейцарским. Взамен получали возможность купить те же самые джинсы, кожаные куртки и другое барахло.
Отдельная песня – моряки. Эти богатели за счет дальних походов. На любом корабле огромное количество мест, пустот, где можно провезти хоть пушку.
Перед Улановым лежали обзорные справки и сводки по фактам контрабанды, предоставленные чекистами.
«Теплоход «Энгуре». Флаг СССР. Между мешками с торфом обнаружено 40 банок черной икры весом 23 килограмма…
Теплоход «Липск пан Педжа», флаг Польши. Джинсовые брюки в количестве 29 штук, 120 наручных часов, 130 полиэтиленовых пакетов находились в специально изготовленном тайнике в машинном отделении под трапом…»
Купленные за границей за копейки товары раскидывались по комиссионкам и фарцовщикам. В результате приобретенный за десять центов полиэтиленовый пакет тяжелел до пяти рублей. Магнитофон «Сони», который взяли в Гонконге за сто пятьдесят долларов, в Москве тянул на полторы тысячи рублей. Джинсы «Вранглер», те, которые стоят колом, если их поставить, – двести пятьдесят рублей. Аудиокассета «МДК» – двадцать пять рублей. Видеокассета «Агфа» – семьдесят. И все в том же духе. Все та же старая история столкновения цивилизаций – золото за дешевые бусы…
Глядя на все это, создавалось впечатление, что человечество просто разделилось, и его части покатились по разным колеям. В одной – получившие прекрасное образование граждане баловались икоркой, гаванским ромом, качественными продуктами, получали бесплатные квартиры и медпомощь, но ходили в пыточных ботинках «Скороход», по дизайну и комфорту недалеко ушедших от кирзовых сапог. В другой – люди, часто безработные, образованные через пень колоду, жрали химию, зато щеголяли в фирменных джинсах с магнитофонами «Шарп» на плече, катались на собственных машинах и вдоволь смотрели по видакам фильмы про космических монстров. Обе части имели право на существование, но есть одно обстоятельство: когда у тебя нет фирменных джинсов, а очень хочется, – они неожиданно затмевают все остальное. Поэтому советские люди бродили по комиссионкам и фарцовщикам, платили бешеные деньги и кляли эту страну, которая не может всего этого дать.
Контрабанда была с самых первых дней советской власти. В НЭП по своим масштабам она стала значимым элементом экономики, несмотря на то что за нее расстреливали. Потом чуть приутихла, хотя худо-бедно и по морю, и по суше текли тоненькие ручейки. Она напрямую зависела от объемов контактов с зарубежьем. А контакты с каждым годом росли, в том числе гуманитарные.
