– Итак, с кого начнем? – спросил я.
Дюбуа поднял руку.
– Если позволите, я готов высказаться, – произнес он.
– Отлично, – кивнул я, проверив, пишет ли ручка. – Ну и… как бы вы хотели умереть?
Да уж. Неловкий вопрос. Но кто-то должен его задать. Эти трое решили пожертвовать жизнью, дабы у всех нас появился шанс побороться за спасение. И наименьшее, что мы могли дать взамен, – позволить героям умереть так, как им хотелось.
Дюбуа вручил мне листок бумаги.
– Я подробно изложил свое пожелание, – проговорил он. – Думаю, вы найдете здесь все необходимое.
На листке оказались тезисы, помеченные пунктами, чертежи и несколько ссылок внизу.
– Что это? – спросил я.
– Я бы предпочел умереть от удушения азотом, – пояснил Дюбуа, указывая куда-то в середину документа. – Насколько мне удалось выяснить, это один из наиболее щадящих способов эвтаназии.
Я кивнул и сделал пару пометок.
– Здесь перечислено оборудование, которое мне понадобится для успешного выполнения процедуры. И оно укладывается в норму допустимого веса личных вещей, – добавил он.
Я сосредоточенно сдвинул брови, просто не зная, что сказать.
Сложив руки на коленях, Дюбуа продолжил:
– Все просто: потребуется баллон с азотом и универсальный разъем для скафандра. Я надену скафандр и вместо кислорода подключу азот. Рефлекс удушения возникает от избытка углекислого газа в легких, а не из-за кислородного голодания. Вентиляционный контур скафандра будет регулярно удалять выдыхаемый мною углекислый газ, и останется только азот. Я почувствую усталость и, возможно, легкое головокружение. А потом потеряю сознание.
– Понятно. – Я стараюсь сохранять профессионализм. – А если скафандра не окажется?
– В пункте номер четыре изложен запасной план. Если нет скафандра, я воспользуюсь шлюзовой камерой. Ее объем позволит избежать неприятных эффектов из-за накопления углекислоты.
– Хорошо. – Я еще кое-что записал. Впрочем, это было излишне: Дюбуа тщательно продумал свой план. – Мы проследим, чтобы на борт доставили большой баллон с азотом и еще один запасной, на случай, если первый протечет.
– Отлично. Благодарю вас.
Я убрал бумагу Дюбуа.
– Ваши пожелания, Илюхина?
Она отставила свое пиво в сторону.
– Я хочу героин.
Все уставились на нее. Даже Яо немного покраснел.
– Простите, что?! – переспросил я.
– Героин. – Она пожала плечами. – Я всю жизнь была паинькой. Никакой наркоты. Секс от случая к случаю. Ну, хоть перед смертью кайфану! Люди сплошь и рядом умирают от героина. Наверняка не самый плохой конец.
– Вы желаете умереть… – я потер виски, – от передозировки героина?
– Не сразу, – уточнила Илюхина. – Прежде я желаю получить удовольствие. Начну с хорошей дозы. Забалдею. Все наркоманы говорят, что первые несколько раз самые-самые. Дальше уже не то. И я хочу ощутить эти первые разы. А потом устрою себе передоз.
– Полагаю… мы можем пойти вам навстречу, – ответил я. – Хотя смерть от передозировки порой мучительна.
– Пусть врачи рассчитают оптимальные дозы, – отмахнулась Илюхина. – Первые несколько раз хочу максимально улететь. А в смертельную дозу, кстати, можно добавить препараты, чтобы я умерла без боли.
Я записал ее пожелания.
– Хорошо. Героин. Не знаю, где мы его возьмем, но как-нибудь разберемся, – пробормотал я.
– На вас работает весь мир, – проговорила Илюхина. – Закажите у фармкомпании партию героина для меня. Это не сложно.
– Ясно. Уверен, Стратт с кем-нибудь созвонится и решит вопрос.
Я тяжко вздохнул. С двумя разобрались, остался третий.
– Ну что же, командир Яо, ваш черед.
– Мне нужен пистолет, – произнес он. – Type-92
[164]. Стандартное оружие армии Китая. На борту хранить в сухом герметичном пластиковом контейнере.
Выбор Яо имел смысл. Быстрая и безболезненная смерть.
– Пистолет. Понял. Тут все просто.
– Я умру последним, – сказал Яо, глядя на своих товарищей. – Если с вашей эвтаназией что-нибудь пойдет не так, я буду наготове с оружием. На всякий случай.
– Очень предусмотрительно, – кивнул Дюбуа. – Спасибо.
– Только не застрели меня, пока я ловлю кайф, – ухмыльнулась Илюхина.
– Принято, – коротко бросил Яо и повернулся ко мне. – Мы закончили?
– Да, – кивнул я, торопливо поднимаясь со стула. – Это было ужасно неловко. Всем спасибо. А теперь я должен… вас покинуть. Меня ждут в другом месте.
* * *
Я лежу в кровати и корчусь от боли. Обожженная рука горит невыносимо. Таблетки почти не помогают. Может, стоит поискать героин Илюхиной? Нет-нет, я не стану. Вот если бы мне предстояло погибнуть, тогда однозначно стоило бы. Вот на чем надо сосредоточиться: я больше не обречен на смерть. Если я сделаю все правильно, то спасу мир и вернусь домой!
Боль немного стихает. Она приходит и уходит волнами. Надо бы посмотреть литературу по ожогам. По крайней мере, узнаю, когда перестанет саднить.
Тук!
– Ммм? – рассеянно мычу я.
Тук!
Оборачиваюсь на звук. Рокки стучит по стенке шлюзовой камеры.
– Рокки!!! – Я скатываюсь с койки на здоровый правый бок и подползаю к шлюзу. – Рокки, дружище, ты как?
В ответ доносится едва слышное гудение.
– Не понимаю. Говори громче, – прошу я.
– Болею… – бормочет он.
– Да, ты болен. Потому что оказался в моем воздухе. Конечно, болен. Да ты чуть не погиб!
Рокки делает попытку приподняться, но тут же валится на пол.
– Как я вернулся сюда, вопрос?
– Я тебя перетащил.
Он взволнованно постукивает пальцем по полу.
– Ты касался моего воздуха, вопрос?
– Да, недолго.
– Кожа на руке неровная. – Рокки показывает на мою левую руку. – Там рана, вопрос?
Скорее всего, с помощью своего сонара он видит сквозь бинты. Представляю, как мерзко выглядит моя рука. Я догадывался, что рана серьезная. А теперь знаю наверняка.
– Да, но я поправлюсь.
– Ты поранился, спасая меня. Спасибо!
