– Все прошло удачно, вопрос?
Я покачиваю ладонью туда-сюда – жест, как ни удивительно, принятый и у землян, и у эридианцев, и имеющий одинаковый смысл.
– Наверное. Не уверен. Несколько отверстий для болтов оказались непригодны. В результате баки не укреплены как следует.
– Опасно, вопрос? Твой корабль разгоняется до 15 метров в секунду каждую секунду. Баки удержатся, вопрос?
– Не уверен. Земные инженеры часто вдвое завышают требования к конструкциям ради безопасности. Надеюсь, с «Аве Марией» так и поступили. Но я проверю на всякий случай.
– Хорошо-хорошо. Хватит болтать. Проверь, пожалуйста, камеры с таумебами.
– Да, только сначала глотну воды.
Рокки, подпрыгивая, уносится по трубе в лабораторию.
– Почему людям нужно так много воды, вопрос? Неэффективная биологическая форма!
Я залпом осушаю литровый гидропак, который специально оставил в командном отсеке перед тем, как заняться установкой баков. Страшно обезвоживающая работа. Вытираю рот и выпускаю из рук пустую упаковку. Она медленно дрейфует в воздухе. Отталкиваюсь ногами от стены и ныряю в люк, ведущий в лабораторию.
– Между прочим, эридианцам тоже нужна вода.
– Мы храним ее внутри. Замкнутая система. Наш организм несовершенен, но мы получаем всю необходимую воду из пищи. А люди периодически протекают! Отвратительно!
Смеясь, я вплываю в лабораторию, где меня дожидается Рокки.
– На Земле живут страшные, ядовитые существа, которые называются пауки. Так вот, ты похож на одного из них. Это тебе для информации.
– Отлично. Горжусь собой. Я страшное космическое чудовище. А ты протекающий космический сгусток. – Рокки указывает на вакуумные камеры. – Проверяй!
Оттолкнувшись от стены, я перемещаюсь к камерам. Итак, барабанная дробь… По правилам надо проверить их все по порядку, начиная с первой. К черту правила, я сразу приступаю к девятой. Свечу карманным фонариком внутрь, чтобы получше рассмотреть стеклышко, где раньше были астрофаги. Проверяю данные на мониторе камеры, потом опять смотрю на стеклышко.
– Стекло в девятой чисто! – ухмыляюсь я, глядя на Рокки. – Мы получили таумебу-80!
Эридианец взрывается звуками! Его руки мелькают в бешеном ритме, колотя по стенкам туннеля. Рокки беспорядочно издает разные ноты.
Наконец, он немного успокаивается и восклицает:
– Да! Хорошо! Хорошо-хорошо-хорошо!
– Ха-ха! Ух ты! Полегче, это еще не все. – Я проверяю десятую камеру. – Ура! И в десятой стекло чистое. У нас есть таумеба-82,5!
– Хорошо-хорошо-хорошо!
– Однозначно хорошо-хорошо-хорошо! – радуюсь я.
– Теперь проверяй как следует. В венерианской атмосфере. В атмосфере Терции.
– Да, конечно…
Рокки взволнованно мечется от одной стенки туннеля к другой.
– Для каждого опыта нужны те же самые газы. То же давление. Та же температура. То же смертельное космическое излучение. Тот же свет от ближайшей звезды. Все-все-все то же.
– Да. Я сделаю. Все сделаю.
– Приступай немедленно.
– Мне нужно отдохнуть! Я восемь часов работал в космосе!
– Приступай сейчас же!
– Ну уж нет! – Я подплываю к туннелю и смотрю на Рокки в упор сквозь прозрачный ксенонит. – Сначала я выведу побольше таумеб-82,5, чтобы хватило для исследований. Я планирую вырастить несколько устойчивых колоний в герметичных емкостях.
– Да! Рассчитывай и на мой корабль!
– Конечно! Чем больше запасных емкостей, тем лучше.
Рокки скачет туда-сюда по туннелю.
– Эрид будет жить! Эрид будет жить! Все выживут! – Он сворачивает клешню в кулак и прислоняет к стенке. – Дай мне кулаком!
– Вообще-то правильно говорить «дай кулак», но я понял, – усмехаюсь я и прижимаю свой кулак к ксенониту.
* * *
Здесь точно должен быть алкоголь. Не представляю, что Илюхина отправилась бы на самоубийственную миссию, не прихватив бутылку. По-моему, она и шагу не могла ступить без глотка чего-нибудь горячительного. Перерыв все коробки в складском отсеке, я, наконец-то, нахожу то, что нужно – личные комплекты.
В коробке три вещмешка. Каждый подписан по имени члена экипажа: «Яо», «Илюхина» и «Дюбуа». Думаю, они не стали заменять сумку Дюбуа, так как свою собрать я был не в состоянии. До сих пор бешусь из-за той ситуации. Впрочем, может, я еще выскажу Стратт пару ласковых.
Забираю сумки в спальню и приклеиваю на липучках к стене. Глубоко личные вещи трех людей, которых больше нет. Друзей, которые погибли. Пожалуй, я отложу печальный момент на потом и просмотрю содержимое сумок чуть позже. А сейчас я собираюсь праздновать, и мне нужна выпивка!
Открываю сумку Илюхиной. Там полно всякой всячины. Кулон с гравировкой на русском, старенький плюшевый мишка (видимо, ее детская игрушка), килограмм героина, несколько книг и, наконец-то! Пять литровых гидропаков с прозрачной жидкостью, подписанных по-русски: «Водка». Я тут же узнал знакомое слово. Когда я успел его выучить? Я провел несколько месяцев на авианосце в компании чокнутых русских ученых и видел это слово не раз.
Застегиваю сумку Илюхиной и, оставив приклеенной к стене, влетаю в лабораторию, где меня ждет Рокки.
– Нашел! – радостно объявляю я.
– Хорошо-хорошо!
Я удивленно смотрю на Рокки: куда же делся привычный комбинезон и пояс с инструментами? Эридианец впервые надел этот наряд.
– Так-так-так! Тебя не узнать!
Он стоит в горделивой позе. Туловище покрыто гладкой тканью, на которой закреплены твердые пластины симметричной формы. Похоже на броню, но пластины расположены не вплотную друг к другу и вроде не металлические.
На спине вокруг вентиляционных щелей виднеется своеобразное ожерелье из необработанных драгоценных камней. Явно какое-то ювелирное украшение. Техника огранки напоминает земную, но качество камней просто ужасное. Все какие-то пятнистые, бесцветные. Зато большие и, готов поспорить, прекрасно звучат для сонара.
Рукава мундира прикрывают конечности Рокки примерно наполовину, манжеты отделаны одинаковым орнаментом. Между плечами сделаны соединения в виде мягких плетеных шнуров. И я впервые замечаю на эридианце перчатки. Все пять клешней затянуты в грубый материал, смахивающий на простую мешковину. Парадная форма сильно сковывает движения Рокки, но что поделаешь – красота требует жертв!
– Ты потрясающе выглядишь! – делаю я комплимент.
– Спасибо! Это особая одежда для праздников.
– А это особая жидкость для праздников, – говорю я, салютуя бутылкой водки.
