– Понимаю.
Ламай подошла к висевшим на стене схемам.
– Увы, самое большое наше достижение привело к ликвидации компании. Мы успешно выделили генетические маркеры кома-резистентности. Их можно обнаружить с помощью простого анализа крови. И, когда мы стали проводить массовое тестирование, то, как вы уже знаете, искомые гены оказались у очень и очень малого процента людей.
– Но разве нельзя помочь тем, у кого нашлись нужные гены? – спросил я. – Конечно, подходит лишь один человек из семи тысяч, но это хоть что-то для начала.
– К сожалению, нет, – отозвалась Ламай. – Процедура не обязательная. Нет жесткой необходимости вводить пациента в кому в период проведения химиотерапии. Кроме того, само погружение в кому сопряжено с определенными рисками. Таким образом, мы бы не набрали и минимального количества клиентов для поддержания компании на плаву.
– Проверьте мою кровь на наличие генов. Мне стало любопытно, – попросила Стратт, закатывая рукав.
Ламай явно не ожидала такого поворота событий.
– Х-хорошо, мисс Стратт.
Доктор подошла к металлической тележке и взяла оттуда все необходимое для забора крови. Вряд ли сотрудница столь высокого ранга привыкла заниматься подобной рутиной. Но со Стратт не поспоришь. Впрочем, и Ламай оказалась не промах: решительно воткнула иглу, причем попала с первого раза. Кровь потекла в пробирку. Когда необходимые манипуляции были проделаны, Стратт опустила рукав.
– Грейс, вы следующий! – скомандовала она.
– Зачем? Я не претендую на место в экипаже.
– Просто для примера, – объяснила Стратт. – Я хочу, чтобы каждый, кто имеет отношение к проекту, пускай даже косвенное, сдал кровь на анализ. Космонавтов и так немного, а кома-резистентность выявится лишь у одного из семи тысяч. Мы можем недосчитаться нужного количества подходящих кандидатов. Поэтому надо готовиться к расширению горизонтов поиска.
– Из полета никто не вернется, – напомнил я. – Вряд ли к нам выстроится очередь из желающих, которые станут выкрикивать: «Выберите меня! Пожалуйста! Меня!»
– На самом деле уже выстроилась, – проговорила Стратт.
Ламай воткнула иголку мне в вену, и я отвернулся. От вида собственной крови, льющейся в пробирку, у меня всегда кружится голова.
– В каком смысле «уже выстроилась»? – обратился я к Стратт.
– К нам обратились десятки тысяч добровольцев. И все осознают, что это полет в один конец.
– Ух ты! Ну, и сколько из них чокнутые или самоубийцы?
– Скорее всего, много. Но, помимо них, в списке полно опытных космонавтов. Космонавты – отважные люди, они рискуют жизнью ради науки. Но многие из них готовы пожертвовать своей жизнью ради человечества. Я ими искренне восхищаюсь.
– Сотни, – подчеркнул я. – Не тысячи. И нам крупно повезет, если хоть один из них окажется пригоден.
– Мы уже сильно надеемся на удачу, – парировала Стратт. – Чуть больше надежды нам не повредит.
* * *
Сразу после окончания колледжа моя девушка Линда переехала ко мне. С того момента наши отношения продлились каких-то восемь месяцев – у нас ничего не получилось. Впрочем, сейчас это неважно.
Когда переехала Линда, я ужаснулся, сколько ненужного хлама ей вздумалось притащить с собой в нашу крохотную квартирку. Коробка за коробкой, набитые вещами, которые Линда копила десятилетиями, никогда ничего не выбрасывая. Но по сравнению с Рокки, Линда была настоящим аскетом!
Он приволок такое количество всякой дряни, которое у нас на корабле и складывать-то некуда! Спальный отсек теперь почти до отказа набит чем-то вроде вещмешков. Материя, из которой они сделаны, напоминает брезент различных грязноватых оттенков. Когда визуальная эстетика неважна, вы просто довольствуетесь цветами, которые получаются в результате производственного процесса. Я даже не знаю, что внутри мешков. Рокки не объясняет. Каждый раз, когда я надеюсь, что мы закончили, он приносит еще и еще.
Хоть я и говорю «он приносит», на самом деле таскаю, конечно же, я. Пока я корячусь, Рокки отдыхает в своем шаре, прилепленном к стене на магнитах. Это мне чертовски напоминает переезд Линды.
– Слушай, у тебя так много вещей! – наконец, не выдерживаю я.
– Да-да, – соглашается Рокки. – Они мне нужны.
– Так много вещей!
– Да-да. Понимаю. Вещи в туннеле, и все.
– Ладно, – ворчу я.
Плыву в туннель, хватаю последнюю партию мешков. С трудом протаскиваю через командный отсек и лабораторию и, наконец, возвращаюсь в спальню. Еле нахожу, куда их приткнуть. Свободного места почти нет. Фоном мелькает мысль: сколько же массы прибавилось на «Аве Марии»?
Чудом умудряюсь не занимать вещами пятачок перед моей койкой и место на полу, которое Рокки облюбовал себе для сна. Остальное пространство забито горами тюков, примотанных клейкой лентой друг к другу, к стенам, к койкам и ко всему, чему только можно.
– Мы закончили? – решаю удостовериться я, пока мы наверху, возле шлюзовой камеры.
– Да. Теперь отсоединяй туннель.
– Ты сделал туннель, ты и отсоединяй, – со стоном говорю я.
– Как я отсоединяю туннель, вопрос? Я внутри шара.
– Ну, хорошо! И как мне это сделать? Я не умею обращаться с ксенонитом.
– Поверни туннель. – Рокки делает вращательное движение двумя руками.
– Ладно, ладно. – Придется залезать в скафандр. – Сделаю. Засранец!
– Не понимаю последнее слово.
– Неважно.
Я лезу в скафандр и закрываю крышку на спине.
* * *
Рокки, сидя в шаре, удивительно быстро наловчился делать все при помощи пары магнитов. На каждом из тюков есть металлическая пластина. Рокки забирается на самый верх горы и перекладывает их, как нужно. Но тут мешок, который ему понадобился, случайно отклеивается, и Рокки уплывает в середину отсека. Парень зовет меня, и я возвращаю его на место.
Придерживаясь за койку, я наблюдаю за Рокки.
– Итак, шаг номер один. Собрать образцы астрофагов, – говорю я.
– Да-да! Планета вращается вокруг Тау. – Рокки делает круговое движение одной рукой вокруг другой. – Астрофаги движутся от Тау к ней. То же самое на Эридане. Там астрофаги делают новых астрофагов с помощью углекислого газа.
– Да. Ты собрал образцы? – спрашиваю я.
– Нет. На моем корабле было специальное устройство, но оно сломалось.
– И ты не смог починить?
– Устройство не испортилось. Оно сломалось. Упало с корабля во время полета. Устройства больше нет.
– Ах, вот оно что! А почему сломалось устройство?
