– Праздник! – кричу я.
– Праздник! – вторит эридианец.
Глава 18
Члены экипажа «Аве Марии» сидели на диване в комнате отдыха, каждый со своим напитком. Командир Яо – с немецким пивом, бортинженер Илюхина – с ужасающе большим стаканом водки, а научный эксперт Дюбуа – с бокалом «Каберне-Совиньон» урожая 2003 года, которое налил себе десятью минутами ранее, чтобы вино успело «надышаться».
Обустроить комнату отдыха удалось с трудом. Стратт сопротивлялась всему, что не имело прямого отношения к миссии, да и с лишним местом на авианосце была напряженка. Однако более сотни ученых из разных концов света все же хотели где-то отдыхать после работы, и Стратт сдалась. Дабы удовлетворить «каприз» трудящихся, в углу ангарной палубы соорудили небольшое помещение.
Десятки людей набились в импровизированный клуб, желая посмотреть трансляцию на настенном мониторе. По негласному правилу диван занимали только члены экипажа. Они удостаивались всех возможных поблажек и привилегий. Ведь эти люди жертвовали своими жизнями ради спасения человечества. И наименьшее, что мы могли для них сделать, – уступить лучшие места.
«Считаные минуты отделяют нас от старта ракеты!» – объявил корреспондент BBC. Мы могли смотреть выпуск новостей по американскому, китайскому или российскому телевидению – везде показывали одно и то же: панораму космодрома «Байконур», которую сменяли кадры исполинской ракеты-носителя на стартовом столе.
Стоя на фоне главного зала российского Центра управления полетами, корреспондент сообщал: «Сегодня состоится девятый из шестнадцати стартов, запланированных в рамках миссии «Аве Мария». Но именно этот запуск не без оснований считается самым важным. Сегодняшняя партия груза состоит из трех модулей: лаборатории, а также командного и спального отсеков. Космонавты на МКС уже готовятся их принять, и следующие две недели им предстоит заниматься монтажом отсеков на каркас «Аве Марии», который, в свою очередь, был собран за несколько предыдущих экспедиций…»
– Не угробьте мой дом, засранцы из «Роскосмоса»! – выкрикнула Илюхина, салютуя стаканом с водкой.
– Это же ваши друзья, разве нет? – спросил я.
– Одно другому не мешает! – громко расхохоталась она.
На экране появился обратный отсчет. До старта оставалось меньше минуты. Яо смотрел на экран, напряженно подавшись вперед. Представляю, как ему было нелегко: военный, привыкший действовать, вынужден сидеть сложа руки, пока на его глазах творится история.
– Уверен, запуск пройдет благополучно, командир Яо, – проговорил Дюбуа, заметив его состояние.
– Мм, – промычал тот.
– До старта полминуты. Я не могу столько ждать! – Илюхина опрокинула в себя водку и тут же налила еще.
Чем меньше секунд оставалось до старта, тем сильнее теснились ученые вокруг экрана. В какой-то момент меня прижали к спинке дивана, но я не видел ничего, кроме экрана телевизора.
– Разве мисс Стратт к нам не присоединится? – обернулся ко мне Дюбуа.
– Вряд ли, – покачал головой я. – Мисс Стратт равнодушна к зрелищам типа запусков. Сейчас наверняка просматривает документы у себя в кабинете.
– В таком случае нам повезло, что здесь вы, в некотором роде ее представитель.
– Я? Ее представитель?
– Вы же ее правая рука! – вмешалась Илюхина. – Первый сотрудник проекта «Аве Мария»!
– Что? Нет! Я один из ученых и только. Как и все эти ребята. – Я обвел широким жестом толпившихся позади меня мужчин и женщин.
Илюхина и Дюбуа переглянулись.
– Вы действительно так считаете? – изумилась она.
– Вы не просто один из нас, Грейс, – раздался за моей спиной голос Боба Ределла.
– Именно один из вас. Чем я отличаюсь? – недоуменно пожал плечами я.
– По какой-то причине у мисс Стратт к вам особое отношение, – заявил Дюбуа. – Я решил, что у вас с ней сексуальная связь.
– Ч-что? – Я от удивления чуть заикаться не начал. – Вы с ума сошли?! Нет, конечно!
– А может, зря? Баба вся на нервах. Хороший перепихон в медицинских целях ей бы точно не повредил, – хохотнула Илюхина.
– Черт возьми… Так вот что вы себе напридумывали? – Я повернулся лицом к окружающим. Все стыдливо отводили глаза. – Имейте в виду, ничего подобного между нами нет! И я не правая рука Стратт! Я лишь ученый, которого наняли на этот проект, как и остальных!
Яо внимательно на меня посмотрел. В комнате вдруг стало очень тихо. Командир не отличался словоохотливостью, но когда он говорил, все слушали затаив дыхание.
– Вы ее правая рука, – веско произнес он и снова уставился на экран.
Последние секунды перед стартом корреспондент BBC отсчитывал вслух: «Три… две… одна… и-и-и пуск!» Ракета скрылась в клубах дыма и ослепительном пламени и устремилась в небо. Сначала медленно, а потом быстрее и быстрее.
Илюхина, подняв стакан с водкой, радостно закричала:
– Прошел контакт подъема!
[140] За успешный старт! – Илюхина одним махом осушила свой стакан.
– Но это лишь первая сотня футов после отрыва от Земли. Давайте дождемся хотя бы вывода на орбиту, – предложил я.
– Астронавты празднуют сразу после отрыва ракеты от стартового стола! – возразил Дюбуа, сделав глоток вина.
Яо молча отхлебнул пива.
* * *
– Почему. Эта. Штука. Не работает?! – Произнося каждое слово, я луплю себя ладонями по лбу.
Я обессиленно шлепаюсь на лабораторный табурет. Рокки наблюдает из потолочного туннеля.
– Хищника нет, вопрос?
– Хищника нет, – вздыхаю я.
Опыт довольно прост. Я заполнил стеклянную колбу воздухом Эдриана. Конечно, не настоящим. Просто подобрал газы в нужной пропорции, исходя из показаний спектрограммы. Давление очень низкое – одна десятая атмосферы, как в верхних слоях атмосферы Эдриана. В колбу поместил обнаруженные организмы и свежих астрофагов. Горстка сочных хорошеньких частиц заставит хищников встрепенуться, и я сразу же выделю из образца доминантные клетки. Но ничего не вышло.
– Ты уверен, вопрос?
Я проверяю самодельный индикатор уровня тепловой энергии. Это обыкновенная термопара, один конец которой засунут в ледяную воду, а другой соединен с колбой. Выделяемая астрофагами тепловая энергия поглощается льдом. Итоговая температура прибора указывает, сколько тепловой энергии выделили астрофаги. Если температура снижается, значит, астрофагов стало меньше. Но этого не происходит.
– Да, уверен. Популяция астрофагов неизменна.
– Может, температура колбы не подходит. Слишком горячо. В верхних слоях атмосферы Эдриана наверняка гораздо холоднее, чем у тебя в комнате.
