Ничего себе!
Она еще меня учит.
Несколько мгновений мы смотрим друг на друга – глаза в глаза.
– Ладно! – Я отнюдь не забыл, как она назвала меня мелким прошивщиком. И вообще полезно было бы продемонстрировать Арине ее реальную значимость. А то кажется, она себя сильно переоценивает.
Я тычу пальцем в телефонный номер Патая, а когда он уже на третьем гудке отзывается, сообщаю ему, что у меня есть интересная кандидатура – можно взять ее непосредственно в отборочный тур.
При этом я переключаюсь на громкую связь.
– Да ну на фиг, – отвечает Патай. – Опять, наверное, какое-нибудь фуфло длинноногое. Будет выпячивать сиськи перед монитором, и все.
Голос у него вялый, ленивый. В жизни Патай далеко не такой, как на сцене. Под софитами он – сгусток взрывной энергии, а при обычном общении – заторможенный, полусонный, неохотно движущийся человек, которому каждый жест дается с трудом.
Видимо, бережет силы для «Карусели».
Не обращая на это внимания, я объясняю ему, что у клиентки поставлена прошивка «Ван Гог», свеженькая, без аномалий, то есть драйв гарантирован, ставил я сам, к тому же – внешность, характер, упорство, может и нахамить, покемонам это понравится. Вообще, когда я тебя подводил?
Некоторое время Патай размышляет.
– Она хоть сговорчивая? Или брыкается? Не хочется, знаешь, тратить время впустую.
– Сейчас спрошу, – в тон ему замечаю я и поворачиваюсь к Арине, которая через динамики слышит наш разговор. – Ты сговорчивая?
Она вздергивает подбородок:
– Да.
– Точно?
– Да!
– Сговорчивая, – говорю я Патаю.
Тот издает мелкий смешок.
– Уже опробовал? Знаю твой вкус. Наверняка какая-нибудь курица с голубыми глазами… Не везет мне что-то в последнее время, – жалуется он, громко зевнув. – Приходят либо тетки, такие, что вдвоем ее не обхватишь, либо скелетики какие-то на кривеньких ножках, не пощупаешь, нет у них ничего, кроме костей. – Он опять ощутимо зевает. – Ладно, подгони ее часикам к трем на студию, гляну.
– Теперь достаточно? – Я отключаю связь.
– Достаточно, – инфернальным голосом отвечает Арина. – Я вам очень благодарна за помощь. Спасибо! Вы необыкновенно добрый и отзывчивый человек.
Мы опять взираем друг на друга – глаза в глаза.
Наконец мне эти гляделки надоедают.
– Ничего подобного, я не добрый, а глупый. Если бы я был по-настоящему добрый, я бы тебя просто отшлепал и выгнал. И ментограмму не стал бы снимать. А сейчас хочу попросить тебя об одном…
Арина опять вздергивает подбородок.
– Я знаю! Не звонить вам больше, не приходить. Вообще – не надоедать, оставить в покое. Правильно?
Возникает пауза, придающая весомость любым словам.
Слышно только наше прерывистое дыхание.
Ну что же.
– Правильно, – отвечаю я.
Отборочный тур я смотрю в записи, а не в прямой трансляции, и единственно по той лишь причине, что из ленты новостей узнаю: Арине каким-то образом удалось пробиться в финал. По-моему, ей исключительно повезло. Там уже в самом начале вспыхнула грандиозная драка: две девицы, чего-то не поделив, вцепились друг в друга. Одной удалось сорвать со своей соперницы юбку, и она попыталась стащить с нее еще и трусы. Но вторая, изловчившись, разбила ей нос, кровь хлынула на полупрозрачную кружевную блузку. Ролик набрал два с половиной миллиона просмотров. Скрин с разбитым носом перепостили десятки тысяч личных страниц. Не знаю, была ли катавасия эта спонтанной или постановочной. Возможно, Патай перед началом тура намекнул обеим девицам, что было бы неплохо убрать конкурентку подобным образом. Дальше оно уже закрутилось само. Один из участников шоу, сдуру видимо, попытался девиц разнять и тоже получил в глаз. А другой, напротив, попятился, споткнулся о стул и чуть было не рухнул со сцены. И в добавление непременный фрик, без коего у Патая не обходится ни одно представление, закудахтал, как курица, отчаянно замахал руками, опрокинул стакан с водой.
Из остальных участников двое представили малоинтересные карикатуры, и еще двое – голографическую мазню в духе абстрактного экспрессионизма. Этакий бесконечный дриппинг: непрерывно то вспыхивающие, то гаснущие цветные пятна. Наверное, у обоих была прошивка под Поллока, что и обеспечило этой паре полный провал: покемоны абстракционизма терпеть не могут.
На этом фоне петербургский пейзаж Арины выглядел очень пристойно. Тем более что и темой данного тура объявлен был именно городской пейзаж. При чем тут абстрактный экспрессионизм? Меня же в ее визуале поразило следующее. По художественной стилистике это был несомненный Ваг Гог: искривленные линии, выражающие напряженность пространства, комковатый мазок, фрагментированная, будто раздробленное стекло, мятущаяся светотень. Изображена была Сенная площадь, центр города, причем в час пик, когда ее заполняют толпы народа. Но главное – все это мелко подрагивало, как бы вибрировало, видимо, непрерывно перезагружаясь, имитировало микросаккады, быстрые, в доли секунды, практически не улавливаемые сознанием сканирующие движения глаз, создающие в механике восприятия целостную картинку. В результате казалось, что толпа на площади движется, оставаясь при этом на месте, а выражения лиц в ней непрерывно меняются: опять же на доли секунды угадывались то Достоевский, то Блок, то Пушкин, а то вроде бы – Раскольников или такой – Акакий Акакиевич. Фишка, конечно, но довольно эффектное зрелище. Я не сомневался, что этот визуал будет куплен и, вероятно, по вполне приличной цене. А значит и мне накапают какие-то скромные отчисления.
Другое дело, что по стилистике это был все же явный Ван Гог, а саккада, добавленная к нему, – чисто техническая, «придуманная» подробность. Удачная находка, не спорю, но тем не менее пребывающая внутри творчества великого нидерландца. Сама Арина, как я и предполагал, полностью растворилась в прошивке. Испарились сладкие девичьи грезы. Не смог крохотный мотылек лететь встречь неистового урагана. И хотя Арина довольно уверенно, с хорошим процентным запасом переползает в финал, но я понимаю, что там у нее шансов нет. Это лишь на презентации в Петербурге специфически петербургский пейзаж получает дополнительные бонусы-баллы от обрадованных горожан, а в Москве такая региональная аранжировка не очень приветствуется. К тому же в финале у нее будут сильные конкуренты. Из других туров в финальную «Карусель» проходят, во-первых, еще один фрик, с запоминающимся псевдонимом «Мойщик Окон»: заляпывает полотно красками, а потом протирает в них как бы окно в иной мир, а во-вторых, некий серьезный юноша в винтажных очках, непрерывно съезжающих к кончику носа. Юноша использует хроматическую инверсию: выворачивает визуал, придавая каждому цвету противоположную, как в негативе, сущность. Простая фишка, лежит, можно сказать, на поверхности, а вот, поди ж ты, почему-то никто до сих пор ее не использовал.
