Особенное значение в терапии имеет то обстоятельство, что внушения сохраняют свою силу и по пробуждении от гипноза и даже могут быть выполняемы в определенный срок. Эти так называемые послегипнотические внушения обыкновенно поражают всякого наблюдателя. Как, спрашивают себя, можно допустить, чтобы у человека, вполне бодрствующего и здраво рассуждающего, могла, например, осуществиться галлюцинация под влиянием внушения, сделанного в гипнозе, или чтобы он наперекор своей воле и вопреки желанию выполнил то или другое действие? А между тем это на самом деле представляет собою совершенно обычное явление в практике гипноза. Это-то нам и доказывает, что, кроме личной сферы, имеется еще другая сфера невропсихики, из которой, помимо воли самого лица, благодаря сделанному внушению вводятся в личную сферу мнимые впечатления или чуждые ему ассоциации, которые приобретают свою неотразимую силу, удивляя само лицо, подвергавшееся внушению, тем более что происхождение их для внушаемого лица остается неизвестным.
Мнимая опасность гипнотизма. Еще не так давно было распространено мнение об опасности гипноза. Это мнение, по-видимому, берет начало из страха перед той таинственностью, ореолом которой еще так недавно был окружен гипнотизм. Надо, впрочем, заметить, что это мнение отчасти поддерживалось и врачами, знавшими о гипнозе лишь понаслышке.
На самом деле гипнотический сон как сон ничуть не опаснее обыкновенного сна, и как обыкновенный сон с течением времени прекращается сам собою, так и гипнотический сон с течением известного времени прерывается без каких-либо посторонних воздействий.
Сколько раз я гипнотизировал лиц с целью испытать продолжительность гипнотического сна, не производя им никаких внушений, и убедился, что сон у лиц загипнотизированных прерывается сам собою чрез известный промежуток времени, продолжительность которого зависит от индивидуальности, степени гипноза и многих других отчасти внешних условий. В общем, по-видимому, можно считать правилом, что более глубокий сон длится более долгое время, но и он обыкновенно не продолжается более нескольких часов, если, конечно, не сделано внушения не просыпаться по своей воле до определенного времени. В последнем случае у хороших сомнамбул сон может быть продлен на очень продолжительный срок, даже на много дней, если, конечно, больных возьмут за правило будить для еды и выполнения естественных потребностей и затем вновь усыплять.
С другой стороны, в публике распространено мнение, что в известных случаях можно впасть в гипнотический сон, а выйти из него будто бы трудно или невозможно и что, следовательно, врач может оказаться в таком положении, что он загипнотизирует больного, а между тем не будет в состоянии его разбудить. И это мнение я считаю своей обязанностью решительно опровергнуть.
Вывести больного из гипноза в огромном большинстве случаев, несомненно, легче, чем загипнотизировать; по крайней мере у большинства людей для развития сна требуется некоторое время, тогда как пробуждение может быть достигнуто моментально одним возгласом: «Проснитесь!»
Само собою разумеется, что в тех случаях, когда усыпленный находится в исключительном подчинении гипнотизатору, разбудить его может только сам гипнотизатор. Во всех остальных случаях освобождение от гипноза может быть произведено любым из присутствующих.
Самый обыкновенный прием для выведения усыпленного из его сна есть внушение. Я уже упомянул, что для большинства лиц достаточно произнести слово «проснитесь», как они тотчас же освобождаются от гипноза. Но я не очень рекомендую этот способ пробуждения, так как быстрое пробуждение от гипноза вообще нежелательно. Дело в том, что в некоторых случаях после такого быстрого освобождения от гипноза больные чувствуют головную тяжесть, иногда же у них появляется чувство общей слабости, наклонность ко сну, сердцебиение и пр.
В этом отношении я вижу аналогию между обыкновенным сном и гипнотизмом. Обыкновенный сон при внезапном его прерывании может дать в общем сходственные же явления. В предупреждение этих нежелательных последствий и необходимо вызывать пробуждение не внезапно, а исподволь, как бы приготовляя к нему усыпленного.
Для этой цели можно просто внушить усыпленному, что он должен через такой-то срок проснуться, и он действительно пробуждается в данное время, очевидно умственно подсчитывая назначенный ему для пробуждения срок. Другой весьма простой способ для пробуждения – это заставить усыпленного считать громко или про себя, внушив ему, что он на определенном числе проснется. То же самое может быть достигнуто, если счет будет производить гипнотизатор, а усыпленному будет лишь сделано внушение, что при произнесении известного числа он должен проснуться.
Все эти способы пробуждения суть психические, но имеются и физические приемы. Эти физические приемы весьма разнообразны. Наиболее обыкновенным приемом является внезапное обдувание лица – прием, однако, по известным основаниям, неудобный. Другой прием состоит в сильном стуке, в опрыскивании водой лица, в сотрясении тела рукою, в применении электрического тока и пр., и пр.
Само собою разумеется, что в этих случаях физические приемы могут быть применяемы одновременно с психическими, т. е. можно применять, например, механическое сотрясение или толкание тела рукою, положенной на плечо усыпленного, одновременно с возгласом «проснитесь».
Все эти физические приемы по многим причинам менее удобны, чем психические, отчасти вследствие того, что они быстро приводят к пробуждению, тогда как для многих случаев, как я уже упоминал, быстрого пробуждения следует избегать.
Но, во всяком случае, эти физические приемы следует иметь в виду, так как есть действительно случаи, где одного психического внушения для пробуждения бывает недостаточно. Такие случаи встречаются изредка в числе тех случаев, в которых усыпление производится под влиянием физических приемов.
Я помню одну сомнамбулу, которая засыпала глубоким сном под влиянием сильного освещения глаз зеркалом, простым же внушением она глубоко никогда не засыпала. Ее нельзя было разбудить обыкновенным внушением, а требовалось каждый раз довольно сильное и продолжительное расталкивание тела с окриком, и даже приходилось прибегать к сильной фарадизации тела, которая в таких случаях, по моим наблюдениям, является одним из наиболее верных средств пробуждения.
Другой из моих больных засыпал от фиксации глаз столь глубоким сном, что для того, чтобы его разбудить, требовалось очень много усилий в виде расталкивания, окриков и т. п.
Очень возможно, что подобные случаи и служили поводом к созданию легенды о том, что возможно впасть в гипноз и затем не проснуться. Хотя этого на самом деле не бывает, однако несомненно, что в случаях, подобных вышеуказанным, человек, недостаточно сведущий, может не найтись и растеряться, а это всегда действует угнетающе на окружающих лиц, свидетелей сеанса.
Другие случаи, когда человек, недостаточно знакомый с нервными состояниями, может оказаться в затруднительном положении, представляются более серьезными. Сюда принадлежит развитие на место гипноза истерического припадка, или, собственно, истерического сна, из которого больные могут быть выводимы часто лишь по истечении известного времени.
