И именно поэтому она сбежала от своего привилегированного образа жизни и замечательного жениха десять лет назад. Только так она могла справиться с чувством вины. Она должна была стать кем угодно, но только не избалованной принцессой с безлимитными кредитками. Она должна была ради Эдди стать лучше. Должна была искупить свое везение трудом и страданиями.
Танна вздохнула. Ее разговор с Айлой был коротким и неприятным, но он закончился. Теперь ей надо поговорить с Леви…
Он хорошо выглядит, надо признать. А если не обращать внимания на бледность, то вообще прекрасно. В двадцать четыре он был красавчик: высокий, стройный, с темно‑каштановыми волосами и синими глазами. Но каким‑то несправедливым образом через десять лет Леви Броган стал еще лучше. Он кажется более мускулистым и мужественным. К сожалению, ее экс‑жених, даже помятый и немного поломанный, красив и опасен, как дикий огонь.
Танна все еще переживала из‑за своего побега. Она оставила обручальное кольцо на столике в холле вместе с письмом в конверте. Она могла бы объяснить, что измучена чувством вины и поэтому передумала выходить замуж так рано. Она могла бы сказать, что не знает, не путает ли она благодарность с любовью… Могла бы. Но не сказала… Сквозь слезы, с разбитым сердцем она просто написала, что, увы, не может выйти за него замуж. Танна ни секунды не сожалела о принятом решении, но она сожалела о том, что причинила боль Леви. О том, что у нее не хватило мужества встретиться с ним лицом к лицу.
Она боялась, что никогда не станет кем‑то большим, чем обожаемая сестра своих братьев, жена Леви, светская львица с огромным состоянием. А она хотела быть человеком, который отдает, а не берет. И со временем она надеялась почувствовать себя менее виноватой. Однако пока этого не случилось.
Танна сомневалась, что это вообще когда‑нибудь произойдет. И поэтому она будет работать над тем, что пока может контролировать.
Глава 2
Кэррик, самый старший из четырех Мерфи, стоял в освещенном кабинете и смотрел на двух своих братьев. Финн, как обычно, завис в смартфоне, время от времени потягивая кофе из смешной кружки – шуточного рождественского подарка Танны, сделанного много лет назад. Ронан стоял рядом и смотрел в окно, витая мыслями где‑то очень далеко.
Кэррик провел рукой по своим темным волосам и потер челюсть. Он знал, что многие бостонцы смотрят на них, трех богатых и симпатичных братьев‑холостяков и их привлекательную младшую сестру, и думают, что они живут волшебной жизнью. Сторонние наблюдатели с легкостью забывали о том, что они потеряли родителей, что Танна только чудом не погибла в аварии. Брак Кэррика распался, жена Ронана умерла, Финн и Бич развелись, а Танна уехала из Бостона… Люди редко видят изнанку богатства и успеха.
Раздраженный этими мыслями, Кэррик постучал костяшками пальцев по столу. Две пары зеленых глаз уставились на него.
– Прежде чем мы приступим к работе, давайте обсудим Танну.
– С ней что‑то не так, – сказал Ронан.
Кэррик кивнул.
– Не могу понять, почему она на самом деле вернулась в город, ведь Танна не ездит в отпуск. – Ронан подошел к кофеварке, поставил чашку и нажал кнопку запуска.
– А почему она должна жить в Лондоне? Она может спасать жизни и здесь.
– Мы не можем заставить ее вернуться в Бостон. Это просто вынудит ее бежать в противоположном направлении, – сказал Финн, положив руки на стопку папок. – Она упрямее всех нас, вместе взятых.
Упрямая и решительная. И только благодаря этому она ходит после того, как лучшие специалисты страны отказались в это верить. Десять лет спустя никто бы не заподозрил, что их энергичная сестра провела пять месяцев в больнице после того, как ее правая бедренная кость вошла в таз, а на левой лодыжке образовался так называемый фонтанный разлом. Единственными признаками того ада, который ей пришлось пережить, были несколько багровых шрамов.
– А Леви в курсе, что она вернулась? – спросил Финн.
Кэррик пожал плечами.
– Может, стоит предупредить его? – спросил Ронан.
Леви и братья Мерфи остались друзьями после его разрыва с Танной, но Леви никогда не говорил об их сестре, отказывался смотреть на ее фотографии в доме Мерфи на Бикон‑Хилл. По его поведению никто не заподозрил бы, что он когда‑то любил Танну.
Хотя все они много общались с Леви, с Кэрриком у него были самые близкие отношения. Так что нести весть, как хорошую, так и плохую, было его обязанностью.
– Я скажу ему. – Он взял телефон и набрал номер друга. – Просто хочу сообщить, что Танна вернулась в город и пробудет здесь полтора месяца.
Леви немного помолчал. А когда заговорил, его тон был холоднее арктической метели.
– Слишком поздно. Она уже здесь.
Кэррик услышал, как телефон отключился, и покачал головой.
– Леви действительно должен стать сдержаннее.
Ронан улыбнулся сарказму Кэррика.
– Да. Он и впрямь не должен быть таким открытым и эмоциональным. – Рон откинулся на спинку дивана и закинул ногу на ногу.
– У меня есть новости… – сказал Финн после минутного молчания.
Обрадованный тем, что можно больше не обсуждать сестру и лучшего друга, Кэррик переключил внимание на Финна. Его младший брат обычно был хладнокровным и собранным, поэтому было странно видеть волнение на его лице.
– Как вам известно, Изабель Маунтинг‑Мэтьюз завещала все свое состояние Кэлли Мэтьюз и Джоан Джонс, которых взяла к себе, когда Джоан было четырнадцать. Кэлли и Джоан решили продать большую часть обширной коллекции Изабель, чтобы собрать средства для их фонда, и торгами занимаемся мы.
Компания, которую они унаследовали, «Мерфи интернэшнл», была одним из лучших аукционных домов в мире. Через их руки проходили самые редкие и качественные предметы искусства. Продажа хорошо задокументированной коллекции Изабель станет одним из крупнейших аукционов за последнее десятилетие. Предметы коллекции давно вызвали ажиотаж в кругах состоятельных ценителей искусства.
– Я каталогизировал коллекцию и наткнулся на три картины, которые, как мне кажется, могут оказаться «спящими»…
Кэррик обменялся быстрым взволнованным взглядом с Ронаном. «Спящими» они называли произведения искусства, чья реальная ценность или авторство были не замечены либо владельцем, либо продавцами.
– Кили сказала, что Изабель думает, будто это картины Уинслоу Гомера. Две сомнительные, но одна наводит на мысль, что это возможно.
– Доказательства? – спросил Ронан.
Финн покачал головой:
– Ничего, кроме подозрений Изабель. Но, черт возьми, картина, которую я видел, выглядит как одно из его изображений афроамериканской сельской жизни.
– Утерянный Уинслоу Гомер?
