Он вдруг с особой остротой ощутил потребность увидеть свое кольцо на ее пальце. Интересно, насколько реальны его чувства к ней? Или он просто пытается оправдать себя за то, что за ее счет хочет облегчить свою жизнь?
На него навалилась усталость. У него хватило сил только на то, чтобы принять душ и забраться в постель. Однако, едва он выключил свет, его мозг снова лихорадочно заработал, оценивая ситуацию.
Мэйзи и Джей Би поженились в январе, но у них так и не было настоящего медового месяца, потому что их бизнес требовал внимания обоих. Сейчас все уладилось, сестра и его лучший друг взяли билеты на Гавайи, где зарезервировали номер в гостинице премиум‑класса. Они планировали улететь первого июля. Джонатан не хотел портить им путешествие и собрался сообщить печальную весть после их возвращения.
Сейчас же расклад изменился. Если Лизетт согласится выйти за него, ему придется поговорить с Мэйзи до отъезда. Сестра обидится, если он не расскажет ей заранее. И обязательно захочет присутствовать на свадьбе.
Может ли он сыграть свадьбу, а плохую весть оставить на потом? Наверное, нет. У сестры обязательно возникнет множество вопросов.
От напряженных размышлений, несмотря на принятые таблетки, у него разболелась голова. В попытке уснуть, он отбросил прочь все вопросы и сосредоточился на Лизетт. Если она выйдет за другого, этот мужчина освободит ее, сняв с нее любую ответственность за будущее. И она заслуживает этого. Ему же ей предложить нечего, ему нечем компенсировать ее жертву.
Наконец Джонатана сморил сон, тревожный и рваный, не несший с собой отдыха. Утром он приехал на работу на час раньше обычного. Зная, что Лизетт на месте не будет, он расстроился еще сильнее. День тянулся медленно. В обед он за своим письменным столом съел сэндвич. Понимая, насколько неопределенно его будущее, он с головой погрузился в работу. Единственное, что давало ему силы, – это мысль, что сегодняшний вечер он проведет с Лизетт. Ведь она обещала.
В четыре кто‑то постучал в дверь.
– Входите, – сказал он.
Лицо вошедшей было знакомо… Подруга Лизетт. Она явно нервничала, и Джонатан встретил ее любезной улыбкой.
– Что я могу для вас сделать… Ребека, верно?
– Да. – Она смущенно переступала с ноги на ногу. – Извините, что помешала, мистер Тарлтон, но меня беспокоит Лизетт. В последнее время она ведет себя странно, а сегодня ее вообще нет на рабочем месте.
– Уверен, что с ней все в порядке, – наверное, излишне бодро ответил Джонатан. – Я бы знал, если бы у нее были проблемы.
– А‑а. – Ребека колебалась. – Тогда извините, что потревожила.
– Ничего страшного.
Она слабо улыбнулась и попятилась.
– Спасибо.
Ее появление напомнило Джонатану о том, что у Лизетт есть своя жизнь, в которую он не вхож, и о том, что он требует от нее слишком многого, взваливая на нее свои проблемы.
Стрелки часов показывали, что ему пора уходить. Еще днем он предупредил Лизетт о том, что к половине шестого пришлет за ней машину, так что у него оставалось достаточно времени, чтобы добраться до дому, принять душ и переодеться.
Неожиданно в его душе воцарилось спокойствие: до окончательного решения недалеко. Сегодняшний вечер даст ему все необходимые ответы. Сегодня он узнает, готова ли Лизетт помочь ему.
Если она даст не тот ответ, который он хочет услышать, что ж, он будет искать иные выходы.
Утром, после завтрака, Лизетт вышла на пятикилометровую пробежку, потом занялась домашними делами. К концу дня ее квартира сияла чистотой, и она даже испекла пирог для секретаря‑администратора, чей день рождения был завтра.
И все это время она не переставала размышлять о том, на что у нее не было четкого ответа. Понимая, что предстоящий вечер будет судьбоносным, она решила выглядеть как можно лучше и выбрала бледно‑зеленое платье без рукавов, приталенное и с широкой юбкой чуть выше колена. В нем она чувствовала себя женственной. Наряд дополняли босоножки на пробковой подошве.
Лизетт не стала возражать, когда Джонатан предложил выслать за ней машину, и сейчас, когда водитель подъехал к воротам особняка Тарлтонов и опустил стекло с ее стороны, она быстро набрала код. Машина довезла ее до крыльца, высадила и уехала.
Ощущая сильнейшее волнение, Лизетт поднялась по величественной лестнице и на мгновение замерла перед двустворчатой дверью красного дерева с витражами, изображавшими морских звезд, черепах и резвящихся дельфинов. Ей в голову вдруг пришла мысль о том, что, если она выйдет за Джонатана, этот особняк станет ее домом. Мысль показалась дикой… абсурдной. Ведь она самая обычная женщина, продукт неполной семьи, в которой вечно было туго с деньгами, а развлечением считалось кино с попкорном.
В какой‑нибудь другой день Лизетт воспользовалась бы своим ключом, чтобы отпереть дверь, однако сегодня она позвонила. Как‑никак, это дом Джонатана. А рабочий день уже окончен. Он пригласил ее на ужин, чтобы обсудить будущее… их будущее. От страха у нее быстро, как у птицы в клетке, билось сердце, а ладони вспотели.
Спустя несколько мгновений дверь открылась. Лизетт увидела на губах Джонатана теплую улыбку и немного успокоилась. Он был одет в темно‑серые брюки и рубашку с расстегнутым воротом.
– Лизетт, ты вовремя, – сказал он, оглядев ее с ног до головы и ничего не упустив. – Надеюсь, ты голодна. Миссис Рэкэм превзошла саму себя.
– Пахнет изумительно, – произнесла Лизетт, переступая порог.
Проходя мимо Джонатана, она вдохнула его аромат, такой знакомый. В нем смешивались запахи и накрахмаленной рубашки, и теплой мужской кожи, и лосьона после бритья. У нее закружилась голова, и она заставила себя глубоко вздохнуть.
– Давай расположимся в столовой, – предложил он. – Скоро будет подано сырное суфле, а пока мы начнем с напитков.
– Думаю, напитки можно пропустить, – нахмурилась Лизетт. – Тебе пить нельзя, а я не большой почитатель вин.
Когда она увидела накрытый стол, у нее перехватило дыхание. Тонкий фарфор, столовое серебро и нежно‑розовая скатерть. В центре этого великолепия стояла плоская ваза с георгинами и розами.
Они устроились на том конце стола, что был ближе к окну, из которого открывался великолепный вид на океан, и Джонатан сразу поднял свой бокал с водой:
– За новые начинания.
Лизетт чокнулась с мужчиной и встретилась с ним взглядом. Если пышностью приема он рассчитывал повлиять на ее решение, у него это отлично получилось. Какая женщина откажется от такого!
– За будущее, – тихо проговорила она. – Пусть оно будет долгим и счастливым.
Еда была великолепной, не хуже, чем в ресторанах Чарльстона. Джонатан показал себя мастером светской беседы. Когда подали десерт – пирог с кокосовым кремом и нежнейшей корочкой, – Лизетт расслабилась настолько, что уже стала наслаждаться вечером. Когда экономка убрала со стола, они встали, и Джонатан, взяв Лизетт за локоть, подвел ее к эркеру. За огромным окном медленно спускалось к горизонту огромное золотисто‑красное солнце.
