Он говорил о своей болезни. Об очевидном. Лизетт не хотелось думать об этом. Ее беспокоило совсем другое.
– Меня все возненавидят и примутся обливать грязью, когда правда вылезет наружу. Твои родные, твои друзья и твои подчиненные – все будут думать, будто я намеренно вышла за умирающего, чтобы наложить лапу на компанию Тарлтонов.
– Не важно, кто что подумает, – твердо заявил Джонатан. – Наши личные договоренности никого не касаются. Папа не станет задавать вопросы, а у Мэйзи хватает своих проблем, тем более что она замужем за Джей Би.
Лучший друг Джонатана и его сестра обручились на Рождество. Все рассчитывали, что они устроят пышную свадьбу, на которой будет гулять весь Чарльстон, однако молодожены удивили всех, в середине января улетев в Вегас. После их возвращения мать жениха устроила «пир на весь мир» в буквальном смысле.
Лизетт тоже присутствовала на том приеме, несмотря на совсем не праздничное настроение. Серые январские дни только усугубили ее скорбь по матери, и впереди ее ждал длинный и одинокий год.
И все же она тогда немного развеселилась. Вид радостной новобрачной согревал ей душу. Сестра Джонатана была по уши влюблена в своего мужа‑щеголя. Все звали его Джей Би. На самом деле он был Джексоном Борегаром Воном, магнатом недвижимости, и дружил с Джонатаном с детства.
Сам Джонатан в тот день просто сиял от счастья. Именно тогда Лизетт поняла, что ей нужно либо каким‑то образом преодолеть свое чувство к нему, либо отойти в сторону и начать новую жизнь.
– Не могу поверить, что ты ждешь от меня немедленного ответа, – сказала она, складывая руки на груди.
Он улыбнулся, и его улыбка, против ее ожиданий, оказалась ласковой.
– Лиззи, я знаю тебя. Ты очень похожа на меня. Такая же прагматичная. Решительная. Ты никогда не колеблешься. Я всегда восхищался тобой.
– Лестью ты ничего не достигнешь.
Он хмыкнул:
– Согласен. Мой план вполне логичен.
Искушение для Лизетт было велико. Что он ей предлагает? Брак по расчету? Оформленное на бумаге обязательство с ее стороны заботиться о нем и прийти к нему на помощь, когда он попросит? Но для того, чтобы помочь ему, она не нуждается в браке. Джонатан оказался в тяжелой ситуации и попросил ее о помощи. Она с радостью сделает для него все возможное.
– Должен быть другой способ, – сказала она.
– Зачем все усложнять? Я понимаю, что слишком о многом тебя прошу. Если честно, сознание, что ты будешь финансово обеспечена, успокоит мою совесть. Это меньшее, что я могу для тебя сделать, если учесть, через какие сложности тебе предстоит пройти.
– Джонатан, мне не нужны твои деньги.
– Пусть не нужны, но таково мое условие. Для того, кто примет на себя руководство «Судоходной компанией Тарлтон», жизнь будет не сахар. Принять руководство придется либо тебе, либо Мэйзи, а я на сто процентов уверен, что она на это не пойдет.
– Я тоже не пойду, – заявила Лизетт. – Я помогу тебе всем, что в моих силах. Потому что мы друзья. Потому что у тебя настали тяжелые времена. Но я отказываюсь наживаться на том, что я просто должна делать.
– А что будет с бизнесом, когда я уже не смогу работать?
– Не знаю. Я действительно не знаю. Может, нам обоим стоит подумать, прежде чем принимать окончательное решение.
– Я бы предпочел как можно скорее приступить к работе над юридическими документами, – сказал Джонатан. – Неопределенность моего состояния требует, чтобы я побыстрее решил все вопросы.
– Сколько у меня есть времени на ответ?
Он пожал плечами:
– Сорока восьми часов хватит?
Лизетт вздохнула: уж больно маленький срок.
– А что насчет физической стороны наших отношений?
У Джонатана отвисла челюсть. Прямота Лизетт шокировала его. Однако он быстро пришел в себя. Он остался спокоен, зато в глазах вспыхнул жаркий огонь.
– Все это, естественно, будет полностью зависеть от тебя. Думаю, это не та тема, которую следует отражать в брачном договоре. Ты очень привлекательная женщина. Мы будем жить вместе. Я допускаю, что между нами может возникнуть физическая близость, но не исключаю, что наши отношения будут платоническими. Я не стану требовать от тебя ничего, чего бы ты не хотела сама.
Намек был понятен. Он не прочь затащить ее в постель. Это открытие напрочь лишило Лизетт способности к здравому рассуждению.
– Ясно, – медленно произнесла она. – Я согласна обдумать это в течение сорока восьми часов.
Джонатан коротко кивнул.
– Я скажу своему юристу, чтобы готовил договор. Ты должна прикинуть, что конкретно тебе хотелось бы включить в документ.
– Например? Ты ждешь, что я предъявлю требования, как какая‑то кинозвезда? Чтобы меня на тумбочке каждое утро ждал пакетик М&М’s? Вода из Французских Альп?
Джонатан устало рассмеялся.
– Очень смешно. Но для меня детали важны. Если мы с тобой придем к соглашению, вся твоя жизнь изменится. И тебе придется отодвинуть в сторону все твои мечты. Едва ли это будет справедливо по отношению к тебе, но я оказался в отчаянном положении, поэтому и прошу тебя об этом.
Он прав. Она отдаст ему шесть месяцев или – если ему повезет – год своей жизни. И ведь те причины, по которым она составила заявление об уходе, никуда не делись. Джонатану тридцать два. Ей тридцать семь. Во‑первых, она стара для него. Во‑вторых, за годы болезни матери она соскучилась по самым обычным человеческим удовольствиям. По беззаботному отпуску где‑нибудь за границей. По веселым и шумным тусовкам на выходных. По свиданиям. Нет, она ни о чем не жалеет. Когда любишь человека, ты делаешь для него то, чего требует ситуация. Она с радостью пожертвует собой ради Джонатана, как пожертвовала ради матери. Только он никогда не узнает, почему она пойдет на такую жертву. Он не узнает, что она любит его. Потому что это знание ляжет тяжелым грузом на его совесть.
Какая же это несправедливость – стать частью его жизни и одновременно остаться для него чужой. Горло Лизетт сдавил спазм.
– Не беспокойся, Джонатан. Я буду думать днем и ночью. Я воспринимаю ситуацию абсолютно серьезно.
– Договорились. – Он посмотрел на часы. – У меня есть кое‑какие дела, так что я поеду домой.
– Сегодня же выходной. Разве тебе не надо отдохнуть?
– Отдохну на том свете.
Так обычно острили трудоголики, оправдывая свой напряженный график. Сегодня же Лизетт ничего смешного в этой шутке не нашла.
Джонатан встал и сунул руки в карманы брюк.
– Спасибо за обед. Все было великолепно.
Лизетт тоже встала с дивана. Она вдруг сообразила, что не сможет пойти с ним на это странное соглашение, не получив ответы на некоторые… чувствительные вопросы. Им с Джонатаном предстоит сильно сблизиться, ведь по прошествии времени он будет все сильнее и сильнее опираться на нее. А она устала жить монашкой… устала отказывать себе в женских радостях и потребностях. Она хочет его, уже давно. Если судить по косвенным признакам, то и он испытывает к ней влечение.
