Сердце Кэти сжалось. Квин, наверное, считает ее стервой. На миг память вернула ее в тот ужасный день, когда его отец унизил ее, заставил почувствовать себя ничтожеством. До разговора с ним Кэти еще могла поверить в то, что Квинтену нравится в ней не только ее сексуальность, однако холодные и суровые слова его отца разбили ее надежды и подорвали уверенность в себе, укрепив сомнения. Конечно, Кэти понимала даже тогда, что Квин вовсе не в курсе случившегося, а теперь она и тем более не хотела открывать ему эту правду. Он и без того настрадался, незачем добавлять ему мучений. Но и ожидать от их отношений чего‑то нового тоже не следовало.
Она поглядела на Квинтена, распростертого на кровати. На губах его играла улыбка, показавшаяся Кэти дьявольской. Нежный любовник исчез, и его место занял повеса и любитель греховных развлечений с миллионами на счете. Именно от него два года назад и сбежала Кэти, хотя ей с трудом это удалось. Образ этот, хоть и отталкивал, был чем‑то неумолимо притягателен.
Когда Кэти подошла к кровати, ухмылка на губах Квинтена погасла. С восхищением глядя на девушку, он произнес:
– Боже, ты так прекрасна, Кэти Дункан. – Он резко схватил ее за запястье и потянул к кровати. – Черт возьми, – прошептал он, уже лежа рядом. – Не могу злиться на тебя. Женщины всегда были для меня загадкой вместе с их желаниями.
– Ну, я вовсе не такая сложная особа, – ответила Кэти тоже шепотом и приложила ладонь к щеке Квина, теплой и слегка колючей. – Все, чего я сейчас хочу, – заниматься с тобой любовью снова и снова.
Глаза его удовлетворенно блеснули.
– К счастью для нас обоих, мы с тобой наконец‑то мыслим одинаково.
Глава 9
Проснувшись ночью, Кэти взглянула на экран телефона: было ровно пять утра. Они с Квинтеном занимались любовью и ночью, примерно в два тридцать. Теперь же он безмятежно спал, одна рука его лежала на талии Кэти, точно он хотел удержать ее подле себя. Она не сразу выбралась из постели, не желая нарушать идиллию. За окном все еще было темно, и лишь свет из окон небоскребов создавал мягкую и уютную дымку. Нью‑Йорк и впрямь был городом, который никогда не спит, и Кэти было приятно думать о том, что кто‑то где‑то сейчас бодрствует вместе с ней.
Наконец высвободившись из объятий Квинтена, она направилась в ванную. Все ее тело ныло от жарких ночных упражнений. Именно эти воспоминания было так нелегко изгнать из памяти после расставания. Кэти вовсе не была девственницей, встретившись с Квином, но ее предыдущие отношения не напоминали и малой толики того, что она испытала с ним. В постели Квинтен был напористым, необузданным и невероятно притягательным. Даже играя грубо, он никогда не причинял боли и мог быть удивительно нежным. Но нежность эта шла рука об руку с уверенностью, мужественностью, отчего Кэти буквально теряла голову. Иногда она задавалась вопросом, не порвала ли она с Квинтеном только лишь потому, что испугалась этих интенсивных и бурных чувств. Ей не нравилось ощущение того, что она постоянно стоит на краю пропасти.
Нырнув обратно в кровать, Кэти неожиданно очутилась в крепких и горячих объятиях: Квинтен прижал ее к себе, и тело его излучало жар. Повернувшись на бок и прислушиваясь к ритмичному стуку его сердца, она постепенно начала засыпать. Последней промелькнувшей мыслью было: Квинтен буквально излучает жизненную силу и стойкость. Хватит ли у нее решимости оставить его на сей раз?
Когда она проснулась снова, было уже утро. Серенький день заглядывал в окна, по небу плыли облака – но даже погода не могла омрачить эйфории Кэти. Она повернула голову и взглянула на подушку рядом. На миг ей даже стало страшно, когда она увидела, что с ней никого не было. Но тут она заметила листочек, белеющий на тумбочке. Это оказалась записка от Квинтена. В ней было написано: «Кэти, я пошел за кофе, презервативами и круассанами. Скоро вернусь. Квин».
Кэти широко улыбнулась и направилась в ванную, чтобы принять душ и освежиться. Она уже оделась и завязывала волосы в хвост, когда дверь комнаты отворилась и вошел Квин. За ним вплыл восхитительный аромат горячего кофе и свежей выпечки. Бросив на тумбочку самый маленький пакетик, он указал Кэти на большие пластиковые стаканы кофе и улыбнулся.
– Завтрак подан, мадам.
Склонив голову, Кэти улыбнулась в ответ.
– Ты же помнишь, что мы остановились не где‑нибудь, а в отеле «Карлайл». Я уверена, что нам доставили бы все, что угодно, прямо в номер.
– Но не презервативы, – ухмыльнулся Квин. – Да и потом, мне нужно было пройтись. И я очень кстати вспомнил о прекрасной пекарне через несколько кварталов отсюда на Третьей авеню. Там чудесная выпечка – почти как в Париже. Ты голодна? – С этими словами он помахал перед Кэти другим бумажным пакетом, и от чудесного аромата ее желудок сжался.
– О да, – с энтузиазмом произнесла она.
Тут в дверь постучали, и Квин посмотрел в глазок.
– Ах да, нам привезли подкрепление, – возвестил он.
Войдя в отель, он по пути заказал свежевыжатый апельсиновый сок, клубнику и два кофейника со свежесваренным кофе. На тележке, покрытой льняной белоснежной скатертью, вместе с едой красовались серебряные столовые приборы и роза в хрустальной вазе.
Отпустив с чаевыми горничную, Квинтен закрыл дверь и поставил у столика два стула. Наклонясь к Кэти, он мимоходом поцеловал ее в шею около уха.
– Налетай, умираю от голода. Ночью потратил кучу калорий.
Кэти вспыхнула, тронутая его трогательной лаской.
– Хорошо.
Она была немного смущена, не зная, как себя вести. Квинтен же принялся за еду без лишних раздумий. Открыв пакет, он помахал рукой, чтобы аромат выпечки долетел до Кэти.
– Круассаны выпечены этим утром – здесь есть с шоколадом, простые, с маслом и апельсиновым джемом, и мои любимые – с лимоном, малиной и сыром рикотта. Можем разрезать их пополам, чтобы попробовать все.
Кэти ощутила, что ее желудок готов заурчать от голода. Разломив круассан с шоколадом пополам, она отправила кусок в рот.
– О боже!
Ей показалось, что сразу несколько разных вкусов завладели ее рецепторами. Десерт оказался таким же чудесным, как крем‑брюле миссис Петерсон.
Квинтен налил Кэти кофе. Она обратила внимание, что он до сих пор помнит ее предпочтения: один кубик сахара и без сливок. Стоит ли придавать этому большое значение?
Сделав глоток, она спросила:
– Ты часто бываешь в Париже?
– Три‑четыре раза в году. У компании там квартира в Монмартре, поскольку в Европе у нас много сделок. Париж – один из наших крупнейших центров.
От Кэти не ускользнуло то, с какой небрежностью он упомянул квартиру – точно это было чем‑то само собой разумеющимся. И снова ее охватили прежние сомнения. Хотя… они с Квинтеном не намерены возобновлять отношения, их интрижка носит временный характер.
