Когда Кэти вновь повернулась, перед глазами его предстал ее розовый клитор в двух нежных складках кожи. Квинтен провел по нему пальцем, и Кэти вздрогнула. Поднявшись, он медленно провел мочалкой по ее груди, потом спустился к пупку. Тут Кэти схватила его за запястье.
– Мы сделаем это прямо здесь? – едва слышно спросила она.
Квинтен наклонился и поцеловал ее в нос.
– Это выбор леди.
Губы Кэти тронула легкая усмешка.
– А если я сегодня не чувствую себя леди? – Положив ладони на плечи Квинтена, она произнесла: – Присядь.
Квинтен опустился на скамеечку, и Кэти села на него верхом.
– Подожди, – прерывисто дыша, сказал он. – У нас нет…
Кэти приложила пальчик к его губам.
– Расслабься, я просто в настроении поиграть. У тебя есть какие‑то возражения?
– Нет, мэм, – хрипло ответил Квинтен.
– Ты чертовски сексуальный парень, Квин, – произнесла она. – Ты знаешь об этом?
Квинтен не смог найти подходящих слов для ответа, решив, что Кэти дразнит его. Девушка провела пальцем по его векам, заставив закрыть глаза. Остальные чувства его обострились.
– Не открывай их, Квин, – предупредила Кэти. Прежде чем он сумел догадаться, что за этим последует, она взяла его ладони в свои и положила себе на грудь. Он же, наслаждаясь ощущением, свел руки и уткнулся лицом в ложбинку на груди Кэти.
– Мне нравится, – прошептала она, наклонившись ближе. – Очень.
Желание разрасталось, охватывая его тело. На миг промелькнула мысль о том, что Кэти – как раз та, кто ему нужен…
Успев поймать себя на этой мысли, Квинтен испугался. Кэти должна выйти замуж за обычного парня, что сможет построить для нее дом и создать семью. Что же до него самого, он никогда не станет хорошим отцом – быть может, не станет им вовсе. Его собственное детство не было безоблачным: никакого домашнего печенья, рассказов на ночь, объятий в родительской кровати во время грозы…
Кэти провела губами по мочке его уха, заставив очнуться от раздумий. Крепко сжав ее в объятиях, он решительно произнес:
– Мне нравится, когда ты меня дразнишь, Кэт, но я ведь не железный. С меня довольно.
– Еще немного, Квин. Я знаю, чего ты хочешь, – произнесла Кэти, поглаживая его по волосам.
– Нет, – обхватывая ее за талию, возразил Квинтен. – В кровать.
Ночью Кэти спала как убитая, но сон ее прервал назойливый писк будильника. С трудом открыв глаза и оглядываясь вокруг спросонья, она легонько толкнула Квина.
– Это что, пожарная сигнализация?
Приподнявшись на локте, такой же сонный, как она, Квинтен ответил:
– Нет, это будильник.
– Но зачем ты его поставил?
– Нам нужно вылетать домой.
– Ты же миллиардер! И у тебя частный самолет. Скажи пилоту, что мы будем готовы лететь ближе к полудню.
– Не могу, расписание вылетов уже составлено. Нам нужно вставать.
Кэти, спотыкаясь, побрела в ванную. Через сорок пять минут они уже покидали отель. Мельком бросив на себя взгляд в зеркало, Кэти тут же отвела глаза. Волосы ее были небрежно собраны на макушке в пучок, на лице отпечатались складки подушки, а под глазами красовались темные круги. Квинтен же поражал своим внешним видом: даже в такое раннее утро после бессонной ночи он выглядел как молодой состоятельный бизнесмен, наслаждающийся выходным днем. В уютной серо‑лиловой футболке и льняном пиджаке цвета хаки, в потертых джинсах он казался расслабленным и в то же время стильным. Даже легкая тень щетины на подбородке не портила его совершенно.
Машина ожидала их у тротуара. Усадив Кэти, Квинтен обошел автомобиль и сел сам. Было воскресное утро, и утренний поток машин не мог сравниться с движением буднего дня.
Всю дорогу в аэропорт и в течение всего короткого перелета Кэти чувствовала себя как‑то неуютно. Она не могла избавиться от ощущения, что что‑то изменилось в поведении Квинтена. Он держался холодно и отстраненно – возможно, просто устал. Однако Кэти было непривычно видеть, как он целиком погружен в утренние новости, словно позабыв о своей спутнице. Наконец, устав изводить себя напрасными мыслями, Кэти откинулась на спинку кресла и задремала.
Когда они приземлились, их встретила на машине миссис Петерсон. Совсем скоро они поднимались по ступенькам в дом Квинтена. Сказочные выходные подошли к концу.
Улыбнувшись, Квин произнес, обращаясь к миссис Петерсон:
– Благодарю за то, что приехали. Думаю, вы можете поехать домой и взять выходной на завтра.
– Спасибо, мистер Квин, – отозвалась женщина. – В холодильнике полно еды на обед и ужин – выбирайте, что хотите. Я оставила все инструкции по приготовлению на кухонном столе, что в центре.
– Отлично.
Миссис Петерсон замялась.
– Не хочу показаться паникершей, но похоже, что на нас надвигается серьезная гроза. Я на всякий случай запасла еды в кладовой и позаботилась о генераторах. Вы и мисс Кэти посматривайте на прогнозы.
Квин кивнул.
– Зак что‑то такое говорил в пятницу. Так это правда?
– Похоже, да.
Кэти улыбнулась, услышав спокойный ответ женщины. Жители штата Мэн относились к непогоде философски, несмотря на то что в течение года достаточно сильные бури и впрямь накрывали окрестности.
– В таком случае, – произнес Квинтен, – не приезжайте, пока не получите от меня новостей. Вам нужно еще позаботиться о собственных припасах дома. Мы с Кэти будем в полном порядке.
– Хорошо. Тогда я только приберусь в кухне и поеду.
Когда миссис Петерсон ушла, воцарилось неловкое молчание. Сожалел ли Квинтен о том, что произошло в Нью‑Йорке? Может быть, он хотел вернуться к прежним рабочим отношениям? У Кэти защемило сердце. Мужчина, с которым она делила постель, сейчас совсем не походил на того, кто стоял перед нею с жестким взглядом и стиснутыми зубами.
Не глядя на нее, Квинтен произнес:
– Сейчас воскресенье. Сегодня мы не будем работать. Может, тебе стоит отдохнуть и прогуляться? Вполне возможно, что мы застрянем в четырех стенах на пару дней – так отчего не насладиться солнцем?
Не дожидаясь ответа Кэти – да она и не знала, что сказать, – Квин сдержанно кивнул и ушел в кабинет. Что произошло – он специально так вел себя или что‑то его расстроило? Хотя, впрочем, это не имело значения. Ясно было одно: чудесным выходным и впрямь настал конец.
Отнеся сумки в свою спальню, Кэти переоделась в более удобную одежду, собираясь на прогулку. Она прожила у Квинтена несколько недель, однако до сих пор видела океан лишь с возвышения. Сегодня ей захотелось подойти к самой воде.
Тропинка к пляжу была едва заметна среди россыпи камней и огромных валунов, что, должно быть, лежали здесь не одну сотню лет. Узкая нить дорожки вилась по крутому склону, и Кэти пришлось ступать очень осторожно – иначе она рисковала упасть и сломать ногу. Однако это того стоило: ступив на полосу песка, она с облегчением вздохнула, чувствуя, как с души понемногу спадает тяжесть. Сев на большой камень, она сняла носки и поставила ноги на прохладный шелковый песок. Сама мысль о том, что надвигается шторм, казалась невероятной: море простиралось до самого горизонта спокойным полотном пронзительно‑бирюзового цвета. У самого берега вода, залившаяся в небольшие ямки, стала пристанищем для самых разных морских обитателей: здесь были крабы и морские звезды, водоросли и ярко‑красные анемоны. Нашлась даже парочка морских ежей. Присев на корточки, Кэти принялась снимать живность на камеру телефона. Умиротворение и красота, что окружали ее, заставили позабыть о печали. Хоть Кэти и прожила всю жизнь в штате Мэн, Портленд был совсем не похож на этот северный край, богатый природной красотой. На море она почти не бывала: родители едва сводили концы с концами, так что поездки на побережье были роскошью и случались крайне редко.
