– Зачем ты здесь, Квин? – поморщилась она. – Фаррелл сказал, что благодаря тебе пригонят мою машину, а я просила передать тебе спасибо.
– Он передал, – ответил Квинтен, отметив, что Кэти не торопится впускать его. – Кэти… Я знаю, что мне нет прощения за то, что я сделал, но я хочу, чтобы ты знала, как мне жаль.
На лице Кэти не отразилось ничего.
– А что ты сделал, Квин? Обвинил женщину, с которой спал, в том, что она подлая лгунья?
– Не смогу объяснить тебе, почему так поступил, мне нет оправдания. Но когда ты так спокойно сказала, что знаешь про чек, я потерял голову.
– Да, наверное.
– Я принес тебе это, – с отчаянием в голосе сказал Квинтен, протягивая Кэти плотный конверт.
– Это что, ордер на арест?
– Открой его, это для тебя.
Кэти бросила быстрый взгляд на соседний дом.
– О боже, входи, но не спеши располагаться. Квинтен протиснулся в дом и встал на пороге, сунув руки в карманы. Кэти опустилась в кресло и открыла конверт. Медленно вытащив то, что лежало внутри, она нахмурилась.
– Что это?
Квинтен сделал глубокий вдох.
– Я привез тебе пианино. Завтра его доставят. А эти телефоны принадлежат женщинам, что дают уроки игры для взрослых.
– Я не понимаю, – произнесла Кэти.
Квинтен пожал плечами.
– Хочу попросить у тебя прощения. Не знаю, почему ты ушла от меня два года назад, но понимаю, что на сей раз здорово прокололся. Я люблю тебя, Кэти. Вот и все.
– Ты любишь меня? – повторила Кэти, не веря сама себе. Кровь прилила к голове, в ушах зашумело.
– Я должен был сказать тебе раньше, но ждал, пока не закончится ураган. Хотел отвезти тебя куда‑нибудь, например на Карибы, и сделать предложение.
– Предложение?!
– А потом подумал, что ты не любишь всей этой помпезности. Но не успел придумать второй план, все полетело к чертям.
Кэти пожала плечами.
– Ты был так зол на меня, Квинтен, и представить не можешь, что я пережила.
Квинтен склонил голову.
– Знаю, я видел твое лицо. Наверное, я просто боялся, – подытожил он, выпрямляясь.
Кэти нахмурилась.
– Чего? Квинтен Стоун никогда ничего не боялся.
– Неправда. Ты ушла от меня два года назад, ничего не объяснив. Когда я увидел этот чек, то подумал, что ты не доверяла мне, считала меня эгоистом, не способным помочь тебе.
– Не понимаю, зачем ты пришел, – мягко сказала Кэти. – А как же лыжи?
Квинтен вскинул голову.
– С этим покончено, Кэт. Я больше не соревнуюсь. Это в прошлом. Следующей зимой я планирую открыть лыжную школу, уже поговорил кое с кем. Буду растить новые таланты. Но что бы ни произошло, мое увлечение больше никогда не встанет между мной и людьми, которых я люблю.
– Ясно, – так же мягко ответила Кэти, до сих пор в полной мере не осознавая, что слышит.
Наконец Квинтен сделал шаг вперед. На лице его была написана решимость.
– Я повторю еще раз, потому что ты, видимо, мне не поверила. Я люблю тебя, Кэти Дункан. И я думал, как дать тебе понять, что мне безумно жаль. Вспомнил тот день в музее, картину Ренуара и ту ночь, что мы провели вдвоем после этого похода. – Квинтен помолчал, что‑то обдумывая. – Если бы только я мог вернуть тебя, я бы отказался от всех соревнований в моей жизни.
Кэти отложила конверт.
– Хочешь узнать, почему я ушла тогда?
Квинтен поморщился.
– Наверное, мой отец приложил к этому руку.
– Нет, он тут ни при чем. Я решила уйти задолго до разговора с ним.
Квинтен побледнел.
– Так это была моя вина.
Кэти провела рукой по его щеке, качая головой.
– Ты ничего плохого не сделал – по сути, ты вообще не сделал ничего, в этом‑то и была проблема. Я хотела, чтобы ты стал другим, открытым и осознающим собственные недостатки и сильные стороны. Вот только я не знала, как попросить того, что хочу, и будущее казалось мне беспросветным.
– И ты сдалась, – ровно произнес Квинтен. Кэти пожала плечами.
– У нас не было ничего общего, Квинтен. Недавно мне показалось, что наши отношения изменились, но потом ты поверил в то, что я могла взять крупную сумму денег у твоего отца и не сказать ничего тебе. И я подумала: о каких вообще отношениях тут может идти речь?
Квинтен приложил ее пальцы к губам.
– Вот тут ты ошиблась, Кэт. У нас много общего. Каждый удар твоего сердца важен для меня, каждый твой вздох. Не могу представить жизнь без тебя. – Выпустив ее руку, Квинтен шагнул назад. – Ты любишь меня?
– Да, – произнесла Кэти, ненавидя себя за слезы, что полились по щекам.
– Тогда я дам тебе время на раздумье, пока ты не будешь уверена. Вот увидишь, любимая, ты – все, что мне нужно. Прости меня за глупость и жестокость. Я всю жизнь буду доказывать тебе, что мы идеально подходим друг другу. Если не ты, Кэт, то мне никто не нужен.
– Не переигрывай, – произнесла Кэти сквозь слезы, обнимая его. – Я обожаю тебя, – прошептала она. – Повтори то, что ты мне сказал.
Квинтен нашел ее губы и прижался к ним поцелуем.
– Я люблю тебя, моя дорогая, и сразу предупреждаю: я куплю тебе кольцо с самым огромным и дорогим бриллиантом, который сумею найти, и заставлю тебя носить его, чтобы все знали, что ты моя.
Кэти прижалась щекой к его груди.
– Знаешь, Квинтен Стоун, я переживу. А теперь, если ты не очень торопишься, я покажу тебе мою новую кровать.
Квин ухмыльнулся, и глаза его озорно блеснули.
– Я с радостью приму предложение.
