Глава 8
Адам не мог припомнить, когда в последний раз ел так вкусно и проводил столько времени за трапезой. Хотя поели они быстро, и сейчас просто сидели и разговаривали, медленно потягивая прохладный рислинг. Он привез сюда Ани ради нее, но теперь и сам не понимал, кто кому сделал одолжение.
– Никогда не видела Снежка таким уставшим, – сказала Ани. – Он даже от еды отказался. Сразу растянулся на подстилке и засопел. Адам усмехнулся. – День был довольно трудный. Столько часов в дороге. – Ему вдруг подумалось, что он неважный хозяин. Приятно проводить время в обществе Ани, а что, если она тоже устала с дороги и не уходит к себе просто из вежливости? – Прости меня. – За что?
– Ты, вероятно, тоже вымоталась за день, а я держу тебя за столом два часа. – Вовсе нет, – ответила Ани, сделав глоток вина. Она посмотрела на него долгим взглядом. – Честно говоря, мне не хочется, чтобы эта ночь кончалась.
Знает ли она, что делают с ним подобные признания? Адам с трудом держал себя в руках. Да, они сейчас почти в раю, но реальность для обоих не изменилась. Он не имеет права ее хотеть. Что он может дать такой женщине, как Ани? Богатство? Но ее это вряд ли заинтересует. Она другого хочет.
А он не готов пока к серьезным отношениям.
Адам молчал, рискуя сказать лишнее.
Ани отпила еще вина и продолжила:
– Я обещала сообщить Мойре о своем решении относительно дополнительных концертов.
Адам чуть было не рассмеялся вслух. Так вот в чем причина. Она не хотела звонить Мойре, а он‑то вообразил, что она здесь ради него. Стоп. Он должен чувствовать облегчение, а не разочарование.
– Я все еще не решила, что ей скажу. – Ани уставилась вдаль, любуясь заходящим солнцем.
– Ани, если ты не готова сейчас начать карьеру, не торопись.
Она вертела в руках бокал.
– А что, если у меня не будет больше такой возможности?
Ани не подозревала о глубине своего таланта.
– Ты себя недооцениваешь. Я не сомневаюсь, что музыкальный мир подождет, пока ты будешь готова.
Ани наконец взглянула на него. В ее глазах плескалось такое смятение, что ему немедленно захотелось ее обнять и успокоить.
– А что, если я не создана для жизни в свете рампы?
– Тогда прими это решение для себя.
– И жить потом с осознанием того, что не использовала шанс, о котором многие исполнители только мечтают?
С этим не поспоришь, но есть и другая сторона медали.
– Что, если ты попробуешь и тебе не понравится, а вопросы останутся?
Ани задумчиво сделала еще глоток вина. Адаму показалось, что она чего‑то недоговаривает.
– Я все время думаю, что сказала бы мне по этому поводу мама. Музыка была очень важной частью ее жизни. Она была моей первой учительницей. Мои первые воспоминания – я сижу у мамы на коленях и трогаю клавиши.
Так вот где собака зарыта. И как он об этом раньше не подумал. Ани боялась разочаровать родительницу, которую давно потеряла. Оказывается, у них гораздо больше общего, чем он себе представлял. С той лишь разницей, что мать Ани обожала своих детей. Брант ему об этом не раз говорил.
Адаму не пришлось испытать родительской любви. И он не имел права что‑либо советовать Ани. Но ему так хотелось облегчить ее метания.
– Не разочарую ли я маму, если откажусь от карьеры пианистки? – продолжила Ани. – Это глупо, я знаю. Однако продолжаю верить, что мама хотела бы, чтобы я попробовала.
Адам перегнулся через стол и взял руки Ани в свои.
– Ани, я уверен, что больше всего твоя мама хотела видеть тебя счастливой.
– Пойду проведаю Снежка, – неожиданно сказала Ани, поднимаясь из‑за стола. Она понимала, что убегает от разговора. Но была пока не готова говорить о некоторых вещах. Кроме того, она никогда и ни с кем не была так откровенна, как сейчас с Адамом. Даже отцу и брату не говорила о своих внутренних переживаниях, о боязни подвести маму.
Адам кивнул:
– Хорошо. Я буду здесь, если ты надумаешь вернуться, а если нет, я пойму.
Ани пробормотала «спасибо» и побежала наверх. Она была благодарна Адаму, что он на нее не давит. А мог бы настоять, чтобы она осталась. Нет, Адам джентльмен. И это хорошо.
Снежок, как ожидалось, мирно посапывал на своей подстилке. Жаль. Она могла бы с ним поговорить.
Хотя только что сбежала от другого внимательного слушателя. У нее были на это свои резоны. Во‑первых, Адам всегда держался от нее на расстоянии. Они знакомы с детства, но она практически о нем ничего не знает. Однажды она спросила у Бранта, почему Адам живет у дяди и тети, но брат ответил, что это не ее ума дело.
Она растянулась на кровати. Ее беспокоило то, что Адам ничего ей про себя не рассказывал. Она же безгранично ему доверяла. Какое‑то в этом несоответствие.
В любом случае, лежа на кровати, она ничего не узнает. Ани поднялась, освежилась в ванной и снова спустилась вниз.
Адам стоял у раковины на кухне и мыл посуду. Ее сердце забилось сильнее. Ани не представляла, что мужчина может выглядеть так сексуально за простой домашней работой.
Не любой мужчина, а именно Адам Стил.
Она подошла и сняла с его плеча полотенце.
– Я буду вытирать.
– Как там кролик? – спросил Адам, искоса взглянув на Ани, когда она взяла первую тарелку, чтобы вытереть.
– Ха‑ха. Мой песик спокойно отдыхает. Спасибо.
– Рад это слышать. Я одно время служил в армии в отряде кинологов. У меня была немецкая овчарка, натасканная на обнаружение взрывчатки.
Наконец‑то хоть какая‑то информация о его прошлом.
– Что с ним стало потом?
Он пожал плечами, окунул следующую тарелку в мыльный раствор, потер губкой.
– Меня перевели в другую часть.
– Ты скучал по нему?
Адам фыркнул:
– Некогда было скучать. – Он поставил последнюю тарелку на сушку.
– А тебе Снежка Брант подарил?
– Да. Он спас его из пруда три года назад крохотным щенком.
– Брант беспокоился о тебе. Говорил, что у тебя были тяжелые времена.
– Да. Меня тогда только что бросил бойфренд.
– Что между вами произошло?
Она взяла нож, который он только что вымыл, и вытерла его полотенцем, прежде чем положить на стол.
– Обычная история. Он почувствовал, что мы отдалились друг от друга. Он сказал, что у меня никогда не было времени для него, что я вечно занята музыкой и волонтерской работой в центре.
