Ани сдержала порыв прикрыть грудь. На ней были тонкий, почти прозрачный шелковый топ и короткие шортики. Она никак не ожидала наткнуться на Адама в три утра.
Надо было просто пожелать ему доброй ночи и немедленно отправиться к себе.
Но ночь такая приятная и прохладная. Ани не хотелось уходить.
– Я просто поболтаю в воде ногами.
Она спустилась на пару ступенек, вода была по щиколотку. Ани уселась на бортик. Адам подплыл к ней поближе и встал на дно.
– Хочешь поговорить о том, что не дает тебе спать по ночам? – предложила она.
– Поверь, это не для женских ушей, – ответил он.
– А ты все‑таки попробуй, – продолжала настаивать она. – Я не такая хрупкая, какой кажусь на первый взгляд.
Адам оперся о бортик, коснувшись локтем ее бедра. От его нечаянного прикосновения Ани внутренне задрожала.
– Я не знаю, с чего начать, котенок.
Ани в раздумье покусывала нижнюю губу. Она не смела лезть Адаму в душу и боялась его реакции на вопрос, который хотела задать.
– Можешь начать с ответа мне на один вопрос.
– Какой?
– Почему ты привез меня сюда?
– Тебе это не дает покоя?
– Да. Ты упомянул как‑то в разговоре в Париже, что не хочешь повторять прошлые ошибки.
– Мне не следовало этого говорить, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Эту историю лучше оставить в прошлом.
– Однако она проникла в настоящее и лишила тебя сна.
Его плечи поникли.
– Ты права.
Ани глубоко вдохнула, чтобы набраться храбрости. Раз затеяла этот разговор, надо идти до конца.
– Поделись со мной, Адам.
Он крепко зажмурился, но боль проступила на лице и была заметна даже в тусклом свете занимавшегося рассвета.
Ани была готова на все, чтобы облегчить его страдания. Если бы только знала, что его мучает.
– О какой ошибке ты говорил? – мягко спросила она.
По воде пошли круги, так вибрировало тело Адама от напряжения.
– О той, которая чуть не стоила жизни женщине, на которой я хотел жениться.
Повисло гробовое молчание. Несмотря на мириады роящихся в голове вопросов, Ани молча ждала, что он скажет дальше и скажет ли вообще.
– Мы охраняли только что освобожденную провинцию. Боевики потерпели поражение и отступили, но оставили много мин‑ловушек.
Ани сглотнула подступивший к горлу ком.
– Репортер из новостного агентства в Атланте и фотограф получили разрешение продвигаться с нашим пехотным подразделением, – продолжил Адам, глядя вдаль. – Она освещала конфликт и не в первый раз приезжала в наше расположение. Мы сблизились.
Ани все поняла.
– Я был командиром во время нашей последней вылазки. Они с фотографом присоединились к нам, чтобы снять заключительный репортаж.
– И что произошло? – выдохнула Ани.
– Она не должна была ехать с нами. Сначала я ей отказал. Что‑то было не так. Ходили слухи о новых вспышках активности боевиков. Но я уступил из‑за наших личных отношений. Она очень хотела сделать материал. И я сдался. Ее главный аргумент был в том, что я ей мешаю. Так же как моей…
Он не договорил. Но Ани поняла, что Адам имел в виду свою мать, которая тоже считала, что он мешает ей жить так, как она желает.
Адам глубоко вдохнул и потер лоб рукой, прежде чем продолжить:
– Мы передвигались в броневике. Я позволил ей приоткрыть люк, чтобы фотограф мог сделать быстрый снимок. В этот момент мы наехали на самодельное взрывное устройство.
– О нет, Адам.
– Они оба получили тяжелые ранения. Полевые хирурги спасли их обоих. Но для полной реабилитации понадобилось продолжительное время.
– И что было дальше?
– Я поехал ее навестить, как только мне разрешили. Я был готов сделать ей предложение и кольцо приготовил. Но ее семья и друзья стеной выросли на моем пути. И она отказывалась меня видеть.
Ани так и ахнула.
Адам между тем продолжил:
– Я не могу винить ее за то, что она не захотела меня видеть. Главное, что она выздоровела. Я ушел и больше не предпринимал попыток с ней увидеться. Слышал, что несколько лет спустя она вышла замуж за своего одноклассника и стала учительницей начальной школы.
Он вышел из воды и поднялся по ступенькам. Ани трясущимися руками подала ему полотенце.
– Адам, ты не должен винить себя за произошедшее, – настойчиво проговорила Ани, хотя знала, что ее слова уйдут в песок.
– Спасибо тебе, котенок. Но я знаю, что виноват, и никогда себе этого не прощу.
Ани бессильно сжала кулаки. И как он не поймет, что все годы винит себя за непредсказуемое стечение обстоятельств.
– Я рада, что твоя журналистка выжила. Уверена, что у нее были причины не хотеть тебя видеть. Причины, которые не подвластны моему пониманию.
– Что ты имеешь в виду? – хриплым шепотом спросил он.
У Ани пересохло в горле.
– Я хотела сказать, что не понимаю, как женщина вообще может от тебя отказаться.
Адам выгнул бровь, а затем, вместо того чтобы взять из ее рук полотенце, схватил Ани за запястье и притянул к себе.
– Осторожней, котенок, не играй с огнем. Такие слова могут иметь последствия.
Словно бросая ему вызов, она придвинулась еще ближе, ощущая его тело сквозь тонкий шелк топа. Ее тело немедленно откликнулось на близость.
Адам это заметил.
– Что, если я готова к последствиям, – задыхаясь, прошептала она, едва узнавая собственный голос.
Он стоял как вкопанный. Надо брать быка за рога. Она хотела его и устала ждать.
Ани запустила пальцы в шевелюру Адама, пригнула его голову и припала к нему в страстном поцелуе. Никогда прежде не была она такой дерзкой с мужчиной. Ей страстно хотелось его поцелуев и объятий.
Адам не сделал первого шага, но его реакция была молниеносной. Он подхватил ее на руки и понес к ближайшему лежаку.
Ей некогда было думать, некогда ждать, некогда дышать. Она должна была получить то, что ей полагалось, – немедленно и целиком. А ей полагался Адам. Вся жизнь, весь ее смысл, все ее зигзаги и повороты сейчас сосредоточились в этом человеке, и она точно знала только одно – это правильная и единственная возможность.
Он был нежен и внимателен. От его поцелуев у нее горела кожа. Она часто грезила о нем, но реальность превзошла все ожидания.
К тому времени, как он отнес ее наверх в свою постель, она обезумела от удовольствия и желания.
