– Это точно.
Преподаватели центра сделали ему выговор о неуместности подобных действий. Он очень переживает за свой поступок.
Адам и Ани послал сообщение, но она не ответила.
– У парня оказался недюжинный талант хакера, – продолжил Адам. – Он сумел взломать защиту сервера молодежного центра и таким образом получил новый электронный адрес Ани.
– Да что говорить о моей сестре. Она не только простила парня, но уговорила руководство центра не наказывать его, а еще записала парнишку в компьютерный класс.
Адам ничуть не удивился. В этом вся Ани, которую он любит и всегда любил, а теперь потерял.
– Я рад, что все так закончилось, – добавил Брант. – Лучше перебдеть, чем недобдеть, особенно когда дело касается близкого человека.
– Некоторыми вещами вообще нельзя рисковать, – согласился Адам, внутренне поморщившись от иронии собственных слов.
– Расскажи про выступления Ани, – попросил Брант. – Я хотел прилететь на один из концертов, но срочные переговоры помешали. Мы с отцом ужасно переживали, что не смогли ее поддержать в такой ответственный момент.
– Она полностью завоевала зал на обоих концертах.
Брант улыбнулся во весь рот.
– Ани такая.
– Она особенная, – добавил Адам.
– Согласен. Говорят, ты свозил ее погостить на свою виллу в Монако. Это здорово, дружище.
Адам заерзал на стуле.
– Пожалуй, нам стоит об этом поговорить.
– Да?
– Мы с Ани стали близки во время поездки на виллу.
– Близки? – переспросил Брант.
– Да, в прямом смысле слова.
– Понятно, – протянул Брант, закидывая ногу на ногу.
Адам прочистил горло:
– Предупреди, чтобы я подготовился к твоему нападению.
Брант прищурился:
– Ты о чем, парень?
– Ну, когда ты нанесешь первый удар. Я должен быть готов.
– С чего ты взял, что я буду тебя бить?
– С того, что я признался тебе, что мы с Ани…
Брант вскочил со стула.
– Ой‑ой, не надо подробностей, братишка.
Адам склонил голову набок. Разговор складывался еще более неловко, чем он предполагал.
– Только одно предупреждение, друг мой.
– Какое?
– Я оставляю за собой право передумать насчет мести, если окажется, что ты использовал мою сестру.
Адам ожидал подобной реакции от Бранта. И тем не менее почувствовал, что впадает в ярость.
– Ее только и делают, что используют, почти всю жизнь.
Брант оцепенел.
– Что это значит?
– А ты не понимаешь? Ни тебе, ни твоему отцу невдомек, да?
– О чем ты? – вскипел Брант.
– Ани была для вас двоих всем после смерти мамы. Она была сильной, поддерживала вас, без нее вы бы просто развалились на куски. Она пожертвовала всем ради вас. А вы ничего не замечали.
Глаза Бранта превратились в щелки.
– Не стоит тебе превозносить добродетели моей сестры. Я без тебя знаю, кем она была для нас и что сделала.
– Ты в этом уверен, Брант?
Краска постепенно заливала шею Бранта и подбиралась к щекам. Он по‑настоящему разозлился. Адам хорошо знал своего друга. И тем не менее продолжил:
– Ани сильная, жизнерадостная и заботливая девушка. И заслуживает большего, чем утешать старшего брата и отца и бороться с собственной болью.
Воцарилось гробовое молчание. Такого между ними никогда не бывало.
Наконец Брант с шумом выдохнул и сказал:
– Ты прав. Моя сестра бессребреница. Если бы не она, мы с отцом не пережили бы уход мамы. Она была в семье столпом, на который мы опирались. Мы не сразу это поняли и вряд ли сможем ей когда‑либо отплатить.
Адам согласно кивнул.
– Она заслужила быть счастливой.
– Похоже, Ани тебе и правда не безразлична.
Адам пытался свыкнуться с этой мыслью с того момента, как Ани покинула Брюссель. Он никогда не чувствовал такой опустошенности и не был так чертовски одинок, после того как Мойра сообщила ему об отъезде Ани.
Правда в том, что он любит Ани. И возможно, с той юношеской поры, когда они с Брантом старались всячески от нее отделаться.
Адам посмотрел прямо в глаза Бранта и ответил:
– Так всегда было. И так будет.
– В таком случае почему ты здесь и борешься от ее имени, вместо того чтобы бороться за нее?
Адам пожал плечами:
– Я, кажется, все испортил.
– На это ты мастер, братишка, – подначил Брант.
От неловкости не осталось и следа. Брант никогда не стеснялся говорить другу правду. Адама восхищало это качество друга, но одновременно и пугало, когда правда предназначалась ему.
– И насколько я тебя знаю, ты ломаешь голову над тем, как все исправить, хотя ответ на поверхности.
Адам недоуменно уставился на друга. Брант вскинул руки вверх. Этот жест живо напомнил ему Ани.
– Иди к ней, парень. Похоже, вам обоим это нужно.
Брант прав. Извиниться, глядя Ани в глаза, – самое малое, что он может сделать.
– Попытаюсь, если она не захлопнет дверь перед моим носом.
– Она даст тебе шанс, если ты его заслужил, – подытожил Брант.
В этом‑то и весь вопрос. Заслуживает ли Адам быть с Ани?
Ему необходимо это выяснить. Даже если он получит отказ. Он уже направился к двери, когда услышал:
– Ты тоже заслуживаешь счастья, Адам.
Адам медлил. Он стоял перед дверью Ани и не решался позвонить. Из квартиры доносились тихие звуки музыки. Ани играла незнакомую ему, но очень красивую мелодию.
Он не знал, сколько простоял под дверью, понимая одно – она должна закончить играть.
Когда музыка стихла, он набрал в грудь воздуха и нажал на кнопку звонка. Раздались шаги, но дверь не открывали. Наверное, она увидела его в глазок.
Так ему и надо. Нечего приходить без предупреждения. Надежда угасала. Она не хочет его видеть.
Сначала он решил поговорить через закрытую дверь, но не мог найти подходящих слов. Он оперся руками о дверь и на этот раз вынужден был признаться себе, что исправить ничего нельзя и что ему придется с этим жить. Он повернулся, чтобы уйти.
Ани стояла за дверью, не зная, как поступить. Она жаждала увидеть Адама, говорить с ним, снова оказаться в его объятиях. Однако обида еще не прошла. Кроме того, ей нужно закончить сочинение и подготовиться к первому прослушиванию.
