Лиззи сидела напротив отца. Тот выбрал диван, и поэтому она довольствовалась кожаным креслом. Приглашая его к себе, Лиззи сказала, что хочет обсудить с ним нечто важное. Наверное, он ждет, пока она начнет. Папа никогда не любил пустой болтовни, в отличие от мамы. Та могла часами разговаривать о пустяках.
Но в самом конце она говорила уже далеко не так много. Единственное, что она написала в своем блокноте в тот судьбоносный день, звучало так: «Простите. Пожалуйста, будьте счастливы без меня».
Лиззи взглянула на отца. Слово «счастье» не входило в его лексикон. Она и сама пользовалась им редко с тех пор, как осталась без матери.
Тело и записку обнаружила их домработница. Мама покончила с собой, когда отец был на работе, а Лиззи – в школе.
– Я выхожу замуж, – произнесла она, решив не ходить вокруг да около.
– Я заметил рубин у тебя на пальце, когда вошел, – спокойно отозвался отец, – но не стал ничего говорить на случай, если это не помолвочное кольцо. Однако я был прав. – Он немного помолчал. – Так кто же счастливый жених?
– Макс.
– Рад это слышать.
– Рад? – Лиззи не ожидала от отца вообще никакого личного мнения, тем более одобрения. Обычно отец относился ко всему, что происходило в жизни Лиззи, совершенно нейтрально. Хотя даже свою радость он выразил в свойственной ему суховатой манере.
– Я всегда полагал очень странным то, что вы не встречаетесь. Вы отлично подходите друг к другу. Хорошо, что вы это поняли.
Лиззи кивнула, напоминая себе, что она играет невесту Макса. Она и не подозревала, что отец все это время анализировал ее отношения с ним.
– Церемония пройдет у него дома во вторую субботу июня. Прости, что сообщаю за столь короткий срок, но мы торопимся. Надеюсь, ты сможешь прийти, учитывая твой рабочий график…
– Конечно, я приду. Я не пропущу свадьбу собственной дочери.
Что ж, ладно. По крайней мере, он придет. А теперь время перейти к следующему этапу.
– Хочешь вести меня к алтарю?
– Разумеется. – Отец глотнул из стакана. – Это будет для меня большой честью.
Он правда так считает? Или это просто то, что принято говорить в подобных ситуациях? Отцовская манера выражаться никогда не позволяла однозначно ответить на этот вопрос.
– Папа, ты должен знать, что здесь замешан ребенок.
– Ты беременна?
– Мы собираемся усыновить ребенка. Пятилетнего мальчика из Нулы.
– Того, о котором ты писала в своем блоге?
– Ты читаешь мой блог?
– Иногда.
Они почти друг с другом не разговаривали, но он находил время, чтобы читать ее записи? Папа оказался полон сюрпризов.
– Так это он? – снова спросил отец.
– Да. Это тот самый ребенок, про которого я делала пост. Мы еще не начали подавать бумаги, но собираемся сделать это после свадьбы.
Отец внимательно посмотрел такими же голубыми, как и у самой Лиззи, глазами.
– Ты будешь прекрасной матерью, Элизабет, – тихо произнес он. – И хорошей женой Максу.
Отец поверил в ее свадьбу так же, как и все остальные. Но лгать ему казалось гораздо хуже. Может быть, потому что он оставался единственным, что еще связывало Лиззи с мамой.
«Простите. Будьте счастливы без меня».
Но сейчас было не время думать о маминых последних словах, хоть Лиззи и не могла унять боль, которую они ей причинили.
– Макс всегда поддерживал меня, когда я в этом нуждалась, – услышала она вдруг саму себя.
Папа потянулся к тарелке и скрупулезно выбрал кусочек фрукта, который затем аккуратно положил в рот.
– Неправильно было бы выходить за мужчину, который тебя не поддерживает.
Эта реплика задела что‑то у нее в душе. Возможно, отец винит себя в том, что не поддерживал маму?
Лиззи хотелось знать, что он думает и чувствует, но сил задавать вопросы у нее не было. Не теперь, когда она притворялась, что ее ждет настоящая свадьба. Отец задержался у нее ненадолго. Уже через несколько минут они попрощались, и Лиззи проводила его к двери, как до этого – Макса.
– Я буду держать тебя в курсе, – пообещала она уже во дворе. – Насчет твоего смокинга, репетиции и всего остального.
– Передай Максу, что я очень рад вашему решению.
– Передам. – Лиззи через силу улыбнулась. – Удачи.
– И тебе. – Папа легко обнял ее и похлопал по плечу, что было самым ярким выражением его отцовской любви.
Когда он уехал, Лиззи вернулась в дом, снова погружаясь в тревожные мысли о предстоящем событии.
В свадебном салоне Лиззи назначили личную встречу. Салон был элитным, работал только с ВИП‑клиентами и поэтому обеспечивал каждому индивидуальный подход.
Лиззи попросила Меган и Кэрол ее сопровождать, и теперь они втроем собрались в шикарно обставленном помещении, потягивая из хрустальных фужеров шампанское «Дом Периньон». Им также предложили тарталетки с икрой, но они отказались от соленого угощения. Лиззи так и не смогла полюбить подобные вещи.
Она посмотрела на своих спутниц, радуясь, что они здесь. Одной ей бы было совсем неуютно, учитывая, сколько всего на нее навалилось. Она попросила Меган и Кэрол прийти, потому что те были частью семьи Макса, а сегодня ей, как никогда, нужна была семейная поддержка. В последнее время она очень часто вспоминала о матери. Когда отец сказал, что она будет хорошей женой, все стало казаться слишком реалистичным.
Салон организовал для них показ – модели демонстрировали платья, которые были отобраны для Лиззи. Ей самой дали сувенирную ручку и программку, где она могла отмечать понравившиеся наряды.
Лиззи примостилась в кресле, а Меган и Кэрол сели по бокам от нее. Вместе они рассматривали манекенщиц.
Каждое платье казалось по‑своему изысканным, однако одно буквально заворожило Лиззи своим тягучим шелково‑кружевным шармом. Оно волшебным образом подчеркивало силуэт и было украшено мерцающими камнями и блестящими золотыми бусинами. А благодаря корсажу с богатым орнаментом и шлейфу с турнюром оно создавало ореол потрясающей чувственности.
Даже Меган и Кэрол ахнули при виде его.
Лиззи представила себе, как будет смотреться в этом платье с букетом павлиньих тонов и волосами, падающими ей на плечи рыжими волнами.
– Выглядит очень романтично, – заметила Кэрол.
Лиззи была с ней согласна. Платье как будто явилось прямиком из ее фантазий. Она даже представила себе, как Макс подхватывает ее в нем на руки и несет прямо в свою постель.
В свою постель?
Лиззи вздрогнула от этой запретной мысли. Ей не следовало подстегивать свое влечение к Максу. Но тут же всколыхнувшиеся внутри ее эмоции было сложно контролировать.
