Лиззи изо всех сил боролась со своим желанием.
– Я не собиралась спать с тобой.
Макс не отвел взгляда.
– Секс не повлияет на нашу дружбу. Мы этого не допустим.
– Каким образом? Переспим один раз и больше никогда не будем?
– Это, наверное, самый разумный вариант. – Макс подался чуть ближе. – Но решать тебе, Лиззи.
В том, как сильно она его хотела, не было ничего разумного. Как и в страхе полюбить, который продолжал прогрызать новые дорожки в ее мыслях. Если она признается ему, о чем сейчас думает, останется ли он так же тверд в своих намерениях?
– Я не могу. Как бы мне ни хотелось.
– Ты уверена? Лиззи кивнула.
– Тогда спокойной ночи. Думай обо мне. А я буду думать о тебе.
Лиззи представила, как он лежит в постели, погруженный в фантазии о ней.
– Мне пора. – Да, надо уходить, пока она сама на него не набросилась. Она все еще ощущала вкус торта, который они сцеловывали с губ друг друга.
Этот сладкий крем.
Лиззи отвернулась, но Макс продолжал смотреть на нее. Она чувствовала спиной, что его высокая и статная облаченная в смокинг фигура все еще стоит на том же самом месте.
Она направилась в гостевое крыло. Макс все еще стоял там, где она его оставила.
Лиззи помчалась к нему. Складки платья шуршали по ее ногам, вторя шуму ее попавшего в силки сердца. Макс прижал ее к себе, подхватил на руки и пронес несколько шагов, которые оставались до его комнаты.
Она обнимала его за шею, надеясь, что переживет эту ночь и не позволит себе влюбиться.
Макс внес ее в комнату и прошел сквозь гостиную, выполненную в темно‑синих тонах, в спальню, где центральное место занимала огромная медная кровать. Здесь Макс спал каждую ночь, здесь он видел сны, и здесь они будут сегодня вместе.
– Один раз, – еще раз повторила Лиззи. – И никогда больше.
– Да. Это случится только сегодня. В нашу первую брачную ночь.
Лиззи почувствовала на спине его ладони, которые уже возились со шнуровкой. Ее сознание погрузилось в сладкий туман, а перед глазами все поплыло.
– Оно такое мягкое.
Стоя позади нее, Макс помог ей снять платье, и Лиззи переступила через упавшую на пол ткань. Она не повернулась, но Макс ее об этом и не просил. Он подался ближе, и она услышала, как он втянул воздух сквозь сжатые зубы. Лиззи затрепетала.
– На тебе совсем ничего нет, – заметил он, доведя пальцы до ее талии.
Он был прав. Сверху на ней действительно не было ничего, да и снизу – всего лишь тонкие трусики.
Все еще оставаясь за ее спиной, Макс обвил рукой ее талию и потянулся к резинке трусиков. Его пальцы проникли под нее, прижали кожу, и Лиззи ахнула.
– Ты гладкая, – сказал он прямо ей в ухо хриплым голосом. – Я много думал о…
О том, каким воском для депиляции она пользуется? Лиззи оперлась на его грудь, удивляясь, насколько подробные фантазии его посещают.
– Ты думал об этом?
– Постоянно. – Макс не убрал руку, а двинул дальше, раздвигая половые губы кончиками пальцев.
Лиззи чуть не достигла пика прямо в эту самую секунду.
Он поглаживал и дразнил ее, пока между ее бедер не стало горячо и влажно. Другой рукой он удерживал ее на месте, прижимая ее грудь. Соски уже давно болезненно отвердели.
В том, что он делал и как именно он это делал, было что‑то властно‑провокационное. Последнее слово оставалось за ним.
За ее женихом. Ее мужем.
Лиззи не видела ни выражения его лица, ни его наверняка пылающего взгляда. Но она чувствовала каждое нетерпеливое прикосновение.
– Сделаешь это для меня, Лиззи?
Лиззи чуть не подавилась воздухом.
– Я и так уже почти.
– Да, но теперь по‑настоящему?
Лиззи кивнула, и Макс продолжил исследовать ее уголки, обращаясь с ней, как со свадебной игрушкой.
– Это только начало, – заверил он ее.
– Начало чего? – спросила Лиззи, чувствуя сладкое оцепенение.
– Это лишь первый твой оргазм из многих, которые я тебе подарю за сегодняшнюю ночь.
Ее сердце забилось чаще, поворачиваясь у нее в груди, словно юла.
– А когда моя очередь дарить подарки?
– Ты и так их даришь. – Макс потерся об нее сзади, показывая ей, как он возбужден. – Но я с тобой еще не закончил, так что тебе придется подождать.
Лиззи закрыла глаза. Каждая секунда приближала ее к череде потрясающих оргазмов, которые обещал ей Макс.
Лиззи застонала. Кажется, его ладонь сжала ее грудь плотнее. А его пальцы начали гладить ее более настойчиво и быстро? Его рука оставалась у нее в трусиках и не переставала активно двигаться.
Ее платье продолжало лежать на полу у их ног, где они могли легко на него наступить, но не наступили, даже тогда, когда Лиззи достигла вершины удовольствия.
Она содрогнулась в нахлынувшем на нее урагане плотского наслаждения, затрепетала всем телом, тесно прижавшись спиной к его груди.
Макс потерся носом об изгиб ее шеи и сказал:
– Давай снимем их?
Лиззи не сразу поняла, что он имеет в виду ее трусики. Сморгнув туман, она изо всех сил постаралась прийти в себя.
Макс избавил ее от предметов одежды, которые еще на ней оставались: трусиков, туфель, чулок и даже подаренных им сверкающих бриллиантовых сережек. Все это он проделал, по‑прежнему стоя за ее спиной.
Когда на ней уже ничего не оставалось, он развернул ее лицом к себе и окинул взглядом с головы до ног.
– Черт, – произнес он. – Ты даже прекраснее, чем я думал.
Лиззи не могла придумать ответ – по крайней мере, такой, который не требовал от нее тереться о его ноги, мяукая, как котенок. Макс все еще был полностью одет. Если бы они играли в карты на раздевание, она проиграла бы в тот момент, когда он расшнуровал ее платье.
– Я хочу, чтобы ты сняла покрывало и легла на кровать, – сказал Макс.
Чтобы он мог закончить то, что начал? Лиззи была готова ему подчиниться, но эта перспектива все равно заставляла ее нервничать. Макс смотрел на нее так, как будто намеревался держать в заложниках всю оставшуюся жизнь.
Но Лиззи знала, что это неправда. Сегодня – их единственная ночь вместе. Единственный раз, когда они решились на это пойти.
Лиззи невольно задалась вопросом о том, каково было бы остаться с ним, остаться его женой навсегда. Но, борясь со страхом, она тут же напомнила себе, что это просто секс – жаркий и страстный секс, в котором нет места для любви.
