А на следующей неделе Саймон опять вернулся в кондитерскую. Он не знал, застанет ли там Пеппер, потому что тогда ему не было известно, что она – владелица кондитерской. Тем не менее ему было необходимо увидеть ее и снова с ней поговорить.
Вспомнив об этом, Саймон решил: если Пеппер смогла подарить столько душевного тепла совершенно незнакомому человеку и оказать на него такое положительное влияние, значит, она сумеет стать идеальной матерью для его сына или дочери.
Пеппер посмотрела на Саймона. Тот развязал галстук и расстегнул воротник своей белой рубашки. Этот человек, известный своим хладнокровием в самых сложных деловых переговорах, определенно потерял самообладание, узнав, что собирается стать отцом.
Их взгляды встретились.
Саймон смущенно кашлянул.
– Прости, что не зову тебя замуж. Никогда не думал, что окажусь в таком положении.
– Я знаю, что ты не хочешь жениться. Я тоже не планирую брак. Но мне нужно знать, станешь ли ты принимать участие в воспитании нашего ребенка.
– Я буду платить алименты.
– А как насчет частичной опеки или посещений?
Саймон промолчал в ответ.
– Знаю, что ты не планировал отцовство, но теперь, надеюсь, оказавшись перед фактом, ты станешь частью жизни нашего ребенка.
– Ты не представляешь, о чем просишь.
– Представляю. Я росла, не зная своего отца, и думала, что когда‑нибудь мама расскажет мне о нем. Но потом она погибла, и мой шанс узнать хоть что‑то о своем отце умер вместе с ней. Я не хочу, чтобы наш ребенок так же гадал, кто его отец.
Саймон пристально посмотрел на Пеппер:
– Ты хочешь, чтобы я постоянно виделся с ребенком?
Она кивнула:
– Это важно не только для него, но и для тебя. Ты никогда не простишь себя, если откажешься общаться со своим ребенком – я ведь тебя знаю.
Он покачал головой:
– Ты многого обо мне не знаешь. – Он отвел взгляд. – Я не такой уж хороший парень, как ты полагаешь. У меня в шкафу есть свои скелеты.
– Они есть у всех. Главное – что ты с ними делаешь. От этого зависит, какой ты человек.
Саймон снова посмотрел на Пеппер:
– Вам с ребенком никогда не придется беспокоиться о деньгах. Я позабочусь о том, чтобы у ребенка было все, что он пожелает…
– Кроме тебя?
Он пожал плечами.
– Я… Я не знаю. Мне надо подумать.
– Сегодня мы оба были застигнуты врасплох неожиданной новостью, – сказала Пеппер. – Нам необходимо время, чтобы полностью осознать ее. Но я надеюсь, что к ребенку ты будешь относиться непредвзято.
Саймон кивнул:
– Конечно.
– А теперь тебе, наверное, надо поехать в офис и заняться предстоящим открытием магазина. А мне нужно испечь заказанное к вечеринке. Ты не против, если я продолжу пользоваться кухней?
– Разумеется, не против. Ты будешь здесь, когда я вернусь?
– Да.
Саймон отправился на работу в немного более растрепанном виде, чем обычно. Но Пеппер не могла его за это винить: денек выдался непростым.
Что же с ними будет дальше?
Глава 9
Саймон проворочался в постели без сна почти всю ночь. Наутро, открыв дверь спальни, он ощутил восхитительный аромат, исходящий из кухни, и услышал, как Пеппер напевает красивым голосом рождественский гимн.
Войдя в кухню, Саймон увидел, как Пеппер вынимает поднос из духовки. Повернувшись, она поставила его на кухонный стол, скользнула взглядом по Саймону и тут же замолчала, поджав губы.
Затем Пеппер выключила в телефоне музыку, под которую пела, и произнесла:
– Прости, что побеспокоила тебя. Занимаясь выпечкой, я порой совершенно забываю обо всем остальном.
– Да ничего страшного. Вообще‑то, мне нравится слушать, как ты поешь. У тебя замечательный голос. Как ты себя сегодня чувствуешь? Получше?
Она пожала плечами.
– Тошнота то накатывает, то снова исчезает.
Саймон оглядел все приготовленные пирожные, печенье и пряники.
– У тебя на это ушло, должно быть, несколько часов.
– Мне не спалось.
– Мне тоже. – Он подошел ближе. – Рад, что ты чувствуешь себя тут как дома.
Пеппер недоверчиво вскинула бровь.
– Правда?
– Вчера я был сам не свой.
Пеппер поставила в духовку еще один противень с кексами, включила таймер и повернулась к Саймону.
– Я хочу, чтобы ты знал: я не планировала беременность.
– Я и не думал, что это так.
Пеппер была самым честным человеком из всех, кого когда‑либо знал Саймон. И его жизнь без нее была заметно тусклее.
Пеппер посмотрела ему в глаза:
– Ты мне веришь?
Он кивнул:
– Да. И мне хочется, чтобы ты пожила здесь, пока твою квартиру не отремонтируют.
Она покачала головой:
– Думаю, это плохая идея.
– Тебе здесь будет лучше, чем в каком‑нибудь мотеле. Если что‑нибудь понадобится, я буду рядом. И ты сможешь продолжать использовать кухню для своей работы.
Прежде чем Пеппер успела ответить, раздался звонок в дверь.
Саймон нахмурился. Он никого не ждал в это утро и вообще редко принимал гостей в своем пентхаусе.
– Я скоро вернусь.
Он направился к входной двери. Открыв ее, Саймон увидел свою мать. С идеальными макияжем и короткой прической, она выглядела гораздо моложе своих почти шестидесяти лет.
– Мама, что ты здесь делаешь? – в изумлении воскликнул Саймон.
Она вихрем пронеслась мимо него в гостиную.
– Это правда?
– Что правда? – непонимающе переспросил он, закрывая дверь.
– Ты не читал новости?
– Нет.
Мать Саймона вынула свой телефон, быстро отыскала нужную статью на новостном сайте и протянула телефон сыну.
Саймон увидел фотографию, и ему стало не по себе. На снимке он был запечатлен выходящим из кабинета врача вместе с Пеппер.
Анонимный источник сообщал в статье, что счастливая пара воссоединилась и теперь ждет первого ребенка.
Саймон сжал телефон в руке, не дочитав статью до конца. Из его горла вырвалось короткое рычание. Когда папарацци вмешались в дело в прошлый раз, Пеппер порвала с ним. Кто знает, не будь этих назойливых репортеров, может, все сложилось бы иначе.
