В воду вбежала первая, не любила это делать долго. Вода оказалась холодной, но не обжигающей. Я сразу же поплыла и быстро согрелась. И вскоре Илья меня обогнал, действуя как умелый пловец. Я же плавала не особо, хоть и неплохо держалась на воде. Далеко заплывать не стала, барахтаясь на относительной глубине. Когда почувствовала усталость в мышцах, вернулась обратно, выбралась на берег и залегла на шезлонг обсыхать и загорать. Вот последнее я обожала и никогда не сгорала, а сразу коричневела.
– Не помешаю? – раздался рядом знакомый голос.
Артем нависал надо мной и беззастенчиво разглядывал меня в купальнике. Вдруг стало стыдно, и я перевернулась на живот. Подперев руку головой, посмотрела на него.
– Ты загораживаешь солнце, – недовольно пробурчала.
– Да? – фальшиво удивился он, но все же сделала шаг в сторону, позволяя жарким лучам снова ласкать мое тело.
Вот тогда и я разрешила себе лечь на руки и прикрыть глаза, но сквозь ресницы продолжала наблюдать за Артемом, как он раздевается и с разбега влетает в воду. Увиденное мне понравилось – выглядит он в плавках суперски! Но разве меня должно это волновать?
Я снова позволила себе расслабиться, но и на этот раз не получилось делать это долго. Уже через минуту я взвизгнула, когда моей спины коснулось что-то холодное и мокрое.
– Ты сгоришь…
Оказывается, это Илья провел по моей спине мокрыми руками. Да что они, сговорились, что ли, мешать мне сегодня?
– Я никогда не сгораю, – недовольно фыркнула я и уселась на шезлонге. Видно, позагорать мне сегодня не судьба. Ну хоть обсохла и на том спасибо.
– А я делаю это моментально, – натянул на себя Илья футболку. – А потом облезаю хлопьями, – приставил он ладонь козырьком ко лбу. – Переплыть он это озеро собрался, что ли? – в голосе Ильи прозвучало беспокойство, и я проследила за его взглядом.
На горизонте виднелась черная точка, которой, по всей видимости, казалась голова Артемона. Вот это скорость!
– Кажется, плавает он хорошо, – проговорила я.
– Артемон все детство занимался плаванием, – кивнул Илья.
– Ну и не волнуйся за него. Такие… не тонут!
Илья засмеялся.
– За что ты его так не любишь? Или он чем-то тебя обидел?
– Попробовал бы! С обидчиками у меня разговор короткий, – хмыкнула я. – Просто… не нравится он мне – наглый до безобразия.
– Да? Не замечал, если честно. Вроде плывет обратно, – снова посмотрел он на озеро. – Чуешь, шашлыками пахнет? – втянул носом воздух.
– Ага! – ощутила я мощный прилив голода от аппетитного запаха. – Как думаешь, они уже готовы?
– Не уверен, но мы можем это проверить, как и урвать места за столом. Пошли?
– Пошли, – согласилась я и быстро оделась. Благо, купальник к тому моменту почти высох.
Шашлыки еще находились в процессе изготовления. Но на столах уже имелась холодная закуска. Прихватив румяное яблоко, я разглядела возле одного из мангалов Фрола и направилась к нему.
– Не помешаю? – поинтересовалась, любуясь уже румяными кусочками свинины на шампурах и тем, как умело их вертел в разные стороны Фрол.
– Да чем же ты можешь помешать мне, красавица? Присаживайся на пенек, составь старику компанию. Хочешь, красненького тебе плесну? – указал он на пузатую бутыль из темного стекла, что стояла у его ног.
– А давайте! – согласилась я. – А еще можно мне кусок мяса? – тише попросила.
– Нужно! Будешь снимать пробу первая, а заодно и закусишь, – подмигнул мне Фрол.
Тут я заметила, как с пляжа возвращается Артем. Фрол тоже его увидел и аж лицом просветлел.
– Знакома с ним? – посмотрел он на меня.
– Было дело, – кивнула я, принимая у него мясо на вилке. В этот момент могла думать только о сочном кусочке, а не о каком-нибудь заносчивом типе.
– Человек с большой буквы, должен сказать тебе, – торжественно проговорил Фрол, и я не донесла кусок до рта. – От верной смерти меня спас.
– Правда? Расскажете?
– Ну ежели хочешь, расскажу. Вот только стаканчик пропущу для прочистки голоса, – припал он к бумажному стакану и не поставил тот, пока не осушил до дна.
Я тоже пригубила вино, и вкус его мне понравился.
Глава 25
Вооружившись вилкой с мясом и стаканчиком с вином, я приготовилась внимательно слушать Фрола, пользуясь случаем, что на время обо мне все забыли, и с этого места, за мангалом и Фролом меня не видно.
– Давно то было, лет, почитай, пятнадцать назад, – задумчиво начал свой рассказ Фрол. – Артемий тогда только начал строить свой бизнес, пацан был совсем. Жил в отцовском доме. Ну а я бомжевал!
Я чуть не поперхнулась вином, с такой гордостью Фрол выдал последнюю фразу. Аж грудь выпятил. Не знала, можно ли смеяться, но кажется, насмешить меня не пытались.
– Не веришь? – воззрился на меня Фрол.
– Во что?
Я правда не понимала, что именно он хочет услышать.
– В то, что бомжевал я. Сейчас-то вона какой солидный с виду. А тогда спал в подвалах теплотрассы. Не по своей вине стал таким, конечно, но то уже совсем другая история…
А мне, наверное, и ту историю было бы интересно послушать. Частенько, глядя на какого-нибудь бомжа, я задавалась вопросом, что заставило его или ее так опуститься. Многих, конечно, выпивка, но не все бездомные алкаши, как мне кажется. И вот последних, которые потеряли кров по роковому стечению обстоятельств, было жальче всего.
– Как сейчас помню, зима выдалась лютущая, морозы свирепствовали под тридцать градусов. Еду все труднее было доставать, да и ноги у меня гнили, ходить не мог…
От представленной картинки меня внутренне передернуло. То ли от отвращения, то ли от жалости. Но реакция стала непроизвольной.
– И вот на Крещение я собрался помирать. Боль был адская, терпеть ее уже мочи не было. В подвале оставаться не мог, чего людей подводить… Кое-как выбрался на улицу, да возле первого же дома силы меня и покинули. По стеночке сполз в сугроб и приготовился к смерти.
– Кошмар какой! – пробормотала я.
– Да какой кошмар? – махнул рукой Фрол. – Жизнь это просто…
Ну нет! Жизнь не должна быть такой. Жить должно быть приятно, – в это я верила всей душой.
– Вот тогда-то судьбинушка и привела ко мне Артемия. Не дал помереть он мне, родимый. В больницу отправил, лечение оплатил.
– А почему Артемий? – это имя было уже четвертым, кажется, в моем списке. Однако! Не многовато для одного?
– Да потому как истинное это его имя. Греческого происхождения. Невредимый он, значит, пошли, господи, ему счастья огромного! – возвел Фрол глаза к небу.
