– Да, вы включили нас в свою программу. Мы должны были только представиться и исполнить одну песню.
– Но я дал вам время на две. И вы были великолепны. Благодаря тому эфиру ваш сингл попал в ротацию у «Хороших парней», и WMCA опередила WABC. Мы ведь тогда конкурировали…
– Скотт Муни вывел песню «Мне не нужен ни один парень» в лидеры прослушивания на WABC.
– Это так. Но в эфир ее выпустили первыми мы. И мы же поставили прямую запись «Бомбы Джонсона» за несколько недель до выхода сингла, – усмехается Барри Грей. – WMCA также первой из нью-йоркских радиостанций поставила в эфире запись «Битлз». Но, увы, никто не ведет такого учета.
– А вот тут вы ошибаетесь, – возражает Бенни Ламент, в его тоне слышатся веселые нотки. – «Майнфилд» и «Битлз» будут вам за это вечно благодарны, я уверен.
– Рассчитываю на это, – говорит Барри Грей. – А теперь, ребята, предлагаю вам послушать то самое выступление Бенни Ламента и Эстер Майн в моем шоу девятилетней давности.
Глава 10
Бомба
Так мы с Эстер оказались в студии WMCA, расположенной в «Шератон-Атлантик» на 34-й улице. Была полночь, Барри Грей вел свое ток-шоу, а нам не дали ни времени на подготовку, ни каких-либо подробных инструкций. Нас только провели в студию записи, наспех проверили звук, и Барри Грей сказал, что выпустит наш дуэт в эфир через пять минут. В перерывах между трансляцией записанных ранее бесед с местными знаменитостями он болтал со слушателями, прокручивал рекламные ролики и зачитывал объявления, а мы с Эстер наблюдали за ним сквозь стекло, ожидая сигнала. Эстер пребывала в возбуждении, граничившим с ужасом. Как в тот первый раз в «Атлантик Рекордз». Я видел это по ее напряженной позе, сжатым кулакам, подрагиванию подбородка и широко распахнутым глазам.
– Не хотите присесть рядом со мной за пианино, как мы сделали для Рэя? – спросил я. Тогда ведь этот трюк сработал.
– Нет, не хочу, – отрезала Эстер ледяным тоном. – Хотя я заметила, что вам это нравится.
– Что именно?
– Делить банкетку с юбками. Я видела ту женщину, сидевшую подле вас, когда мы с ребятами зашли в «Ла Виту». Она была очень красива. Очень пьяна. Но очень красива. И ее голова лежала на вашем плече, а рука… на вашей ноге.
– Это была Карла. И я не приглашал ее садиться рядом со мной.
Эстер пожала плечами: «Мне все равно». Но ей явно не было безразлично.
– Мне и тут хорошо, – холодно сказала она.
– Вы уверены?
– На все сто.
Скрестив руки на груди, Эстер забарабанила мыском туфли по полу. Она была одета так, будто мы собирались петь перед живой аудиторией: высокие каблуки, помада, идеально уложенные кудри. Вряд ли она злилась по-настоящему. Думаю, была просто до чертиков напугана.
– Посмотрите на меня, пожалуйста, Эстер, – попросил я.
Она округлила глаза, но встретилась со мной взглядом. Да, я не ошибся. В нем царил ужас.
– Чего вы хотите, Эстер?
– Я сказала вам, чего хочу, еще в ночь нашего знакомства, – ответила она. – Я хочу, чтобы вы сделали меня звездой.
– Вы говорите, что хотите прославиться, а ведете себя не как звезда. Вы как будто злитесь на весь мир. Так не годится.
– У меня масса причин, чтобы на него злиться.
– Есть у вас причины или нет, но люди могут это почувствовать. Как вы думаете, захотят они платить за то, чтобы ловить на себе ваши свирепые взгляды или выслушивать жалобы?
– Я не жалуюсь.
– Вам приходится тяжело, Эстер. Это бесспорно. Но другим людям на это плевать. Они не ходили в ваших башмаках и никогда не будут. Это ваша обувка. Пока…
– Я не понимаю, что вы от меня хотите. Что я должна сделать?
– Вы хотите изменить ситуацию? Тогда сделайте так, чтобы люди захотели о вас заботиться.
– Я этого не могу. Я же вам говорила, у меня не получается!
– Можете, и еще как можете! Вы же заставили меня заботиться о вас.
– Ну… значит, вы первый, с кем получилось. Но как расположить к себе людей, Бенни?
– Расскажите им свою историю.
– Мистер Ламент, мисс Майн, у вас эфир через двадцать секунд. Я зачитаю рекламное объявление, скажу «Привет», и начинайте петь, – вмешался в наш разговор Барри Грей. – В вашем распоряжении будет четыре минуты. Если выбьетесь из графика, я вас отключу.
– Хорошо, сэр, – сказал я.
Эстер молча кивнула.
– Вы слушаете Барри Грея на радиостанции WMCA. Да уж, холодная выдалась ночка, ребята! Здесь, в Манхэттене, в час семнадцать, ох как зябко – минус пять градусов! Но это не мешает нам с вами беседовать о ярких дуэтах. Многие из них вам известны. Некоторые вы, возможно, предпочли бы забыть. Но наш следующий дуэт на сцене новый. Настолько, что эти ребята и дуэтом себя пока не считают. Зато они бранятся меж собой, как супруги с приличным стажем. Знакомьтесь: Бенни Ламент за фортепиано и певица Эстер Майн из группы «Майнфилд» со своим радиодебютом прямо здесь и сейчас, на WMCA. Расскажите нам о себе, ребята.
Я не стал ждать, пока Эстер заговорит.
– Ну что вам рассказать, мистер Грей. Эстер Майн – самая миниатюрная женщина из всех, кого вы когда-либо видели. Она носит туфли на высоких каблуках и дерзкие цвета, чтобы казаться выше, чем есть. Но когда вы слышите ее пение, вам кажется, будто она ростом с Эмпайр-стейт-билдинг. – Пока я все это говорил, мои пальцы скользили по клавишам, а глаза смотрели на Эстер, призывая ее последовать моему примеру. Я знал: если подразню ее немного, Эстер вспомнит, кто она такая и на что способна. – Я зову ее Бейби Рут.
– А я буду звать вас Биг-Беном, – парировала Эстер.
– С чего вдруг, Бейби Рут?
– Ас того, что вы все время трещите языком, когда должны играть.
– А, понятно…
– Я, может, и маленькая, но, по крайней мере, знаю, когда надо убавить тон.
– Но не сейчас! Люди жаждут услышать ваш мощный голос.
– Не указывайте мне, что делать.
– Кто-то ведь должен вас направлять. Пойте, Бейби Рут! – Я весь взмок в надежде, что Эстер запоет вступление.
У нас оставалось четыре минуты до принудительного вывода из эфира, а песня длилась три с половиной. Барри Грей крутил пальцем, побуждая нас: «Давайте, ребята, давайте!» И вот наконец Эстер исторгла из своей груди первые строки песни – так, словно мы репетировали ее тысячу раз. Я был лишь эхом в припеве, но Барри Грей улыбался, когда мы закончили исполнение. Растопырив пальцы, он показал: у вас еще пять секунд. Барри хотел, чтобы мы сами заполнили сохраненное эфирное время.
– Ну, что я вам скажу, люди? Маленькая крошечная леди и мощный выдающийся голос, – сказал я.
