– Я ему скажу, что вы просите о личном одолжении, – сказала
она.
– И никаких авансов! – предупредил Мейсон.
– Не будет авансов, зато будут шансы, – отозвалась Делла
Стрит и набрала нужный номер телефона.
Глава 4
Джексон прокашлялся, водрузил свой портфель на стол и начал
методично вынимать оттуда одну бумагу за другой.
– Определили ли вы сумму залога? – спросил Мейсон.
– Может быть, если вы позволите, я расскажу обо всем по
порядку? – сказал Джексон. – Доложу вам, как все было. Я…
– Так определена сумма залога?
– Нет еще. Судья Ланкершим еще хочет хорошенько обдумать это
дело.
– Обдумать что – сумму залога? – недоверчиво взглянул
Мейсон.
– Ну, судья дал понять, что, если его станут торопить с
решением, он назначит сумму залога в двадцать пять тысяч долларов. Он хочет еще
посовещаться с окружным прокурором и дает понять, что в случае, если найдет это
дело достаточно надежным, значительно снизит сумму залога. Он сказал, что
займется этим сегодня в четыре часа, после того как покончит с намеченными
делами.
Мейсон посмотрел на часы.
– Я побывал в тюрьме Лас-Элайзас и побеседовал с этой
молодой женщиной, – доложил Джексон. – Она знает вас только по отзывам других,
но никогда прежде вас не видела. И хочет пригласить самого лучшего адвоката,
но, как это часто бывает, ее финансовые возможности весьма ограниченны.
Однако ввиду того, что вы твердо решили взяться за это дело,
я не стал обсуждать с ней вопрос гонорара, а просто попытался побольше узнать о
ее материальном положении.
По-видимому, какие-то деньги у нее есть. Она
квалифицированная машинистка-стенографистка, секретарь с довольно высоким
окладом. У нее сейчас есть восемь или девять тысяч, которые достались ей после
смерти матери, застраховавшей свою жизнь в ее пользу. Она страстная яхтсменка,
у нее есть небольшая яхта, за которую много не выручишь. Она много плавала,
знакома с известными яхтсменами и, по-видимому, популярна в их среде. Ее
собственная яхта – это небольшое суденышко, купленное в…
– Это все неважно, – перебил Мейсон. – Ближе к делу,
Джексон!
– Она настаивает на том, что не крала никаких драгоценностей,
но не может объяснить присутствие своего купального полотенца, шапочки и
непромокаемого мешка на месте преступления. Прочного алиби, как видно, у нее
нет: во время преступления, по ее словам, она находилась на борту своей яхты.
Она рассказывает очень странную историю относительно того,
как в ее отсутствие кто-то забрался на ее яхту и украл какие-то принадлежавшие
ей вещи. Она намекает, не говоря прямо, что об этом может знать мистер Олдер…
Дальше она говорила, что должна связаться с каким-то таинственным человеком,
чье имя она не может или не хочет называть, и надеется с его помощью доказать
некое весьма серьезное обвинение против Олдера, но я не мог добиться, что это
за обвинение. Странно одно: по ее словам, этот таинственный человек – адвокат.
Она уверена, что он ее непременно выручит, но не знает или не хочет называть
его имя.
Про вас она очень наслышана и настаивает, чтобы вы взялись
вести ее дело, так как, по ее представлениям, вы лучший адвокат. С Джорджем С.
Олдером она знакома лично, и мне кажется, что она его почему-то очень боится.
Должен откровенно признаться, что у меня сложилось не очень
благоприятное впечатление об этой молодой женщине. Мне она кажется виновной.
Однако, следуя вашим инструкциям, я ей сказал, что вы согласны ее защищать, и
она хочет лично поговорить с вами. Боюсь, что я произвел на нее не очень
благоприятное впечатление и что отсутствие доверия было обоюдным. Ее рассказ
далек от правдивости и искренности – так мне показалось.
– Она должна быть сегодня в четыре часа в суде?
– Судья Ланкершим ничего об этом не сказал. Он просил
явиться представителя вашего офиса и офиса окружного прокурора, чтобы всем
вместе обсудить это дело.
– Кто является представителем окружного прокурора в этом
деле?
– Винсент Колтон.
Мейсон посмотрел на Деллу Стрит.
– Джексон, а как она вам показалась в смысле внешности?
Джексон с минуту пребывал в нерешительности, моргая и что-то
соображая, потом сказал:
– Пожалуй, красивая, мистер Мейсон, – сказал он таким тоном,
словно это только сейчас пришло ему в голову.
– Как вы думаете, на суд присяжных она произведет
благоприятное впечатление?
Джексон опять заморгал, медленно обдумывая ответ.
– Пожалуй, да.
– И Винсент Колтон просит об отсрочке разбора дела?
– Он дал понять, что сегодня, к концу дня, ему будет ясна
позиция окружного прокурора по этому вопросу.
– Но вы не думаете, что этой молодой женщине кто-то указал
дорогу в наш офис?..
– Она много про вас слышала, и… во всяком случае, она очень
на это напирала – на свое желание иметь лучшего адвоката. Ее представление о
размере гонорара, который она должна заплатить вам, разумеется, не
соответствует объему работы, которую вам предстоит проделать. Но этого
обстоятельства я с ней не обсуждал.
Мейсон взглянул на часы.
– О’кей, я побежал. Позже увидимся. Делла, не уходи домой,
не дождавшись от меня звонка.
Она кивнула.
– Спасибо, Джексон, – поблагодарил Мейсон.
– В таких делах, – сухо и официально проговорил тот, – у
меня временами появляется чувство собственной неполноценности. Особенно бывает
затруднительно, когда ты сам, хорошо знакомый со всеми тонкостями закона,
сталкиваешься с обывателем, занимающим по отношению к тебе определенную
позицию… ну, скажем… недоверия.
– Да, безусловно, так случается, – согласился Мейсон. – Но
теперь я сам займусь этим делом, Джексон. Так что не обращайте внимания на эти
мелочи.
Вздох облегчения, вырвавшийся у Джексона, не оставлял
никаких сомнений: почему-то ему не хотелось заниматься всем этим. Однако,
вздохнув, он сказал:
– Если хорошенько подумать над вашими словами, мистер
Мейсон, то эту молодую женщину действительно можно назвать привлекательной.
Вроде как блондинка, с очень хорошим цветом лица и…
– Хорошей фигурой? – не без ехидства добавила Делла.
– О господи, об этом я ничего не знаю, – недоумевал Джексон.
– Я с трудом припоминаю даже цвет ее глаз и волос, но общее впечатление, какое
она могла бы произвести в суде, я бы сказал, будет определенно благоприятным.
