– Двенадцать.
– Сколько из них вернулись к десяти часам?
– Восемь.
– Значит, четыре опоздали, не вернулись вовремя?
– Да, сэр.
– Ну а эти четыре каноэ были одинаково оборудованы или в
каком-нибудь из них было нечто, что отличало его от других?
– Да, сэр, было одно такое.
– Что же в нем было такого особенного?
– В это каноэ я положил коврики на дно, это называется
«каноэ люкс».
– Вы заметили что-нибудь необычное в одном из этих четырех
каноэ, когда они вернулись?
– Да, сэр.
– Что именно?
– В одном из них коврик был пропитан водой. Это было в каноэ
Ц-0961, номер был написан на нем зеленой краской.
– И что вы сделали в связи с этим?
– В то время ничего, но вскоре после убийства Олдера мне
пришлось соприкоснуться с властями. И они захотели осмотреть все мои каноэ.
– Ну а затем, в течение следующих двух-трех дней, вы
проводили какое-нибудь дальнейшее расследование?
– Да, сэр.
– Какое именно?
– По требованию шерифа я отвез каноэ к эксперту по
отпечаткам пальцев.
– А у вас хранится список лиц, бравших ваши каноэ напрокат?
– Нет, сэр, у меня нет такого списка. Каноэ имеют номера, и
я веду запись по этим номерам. Мы сдаем их либо по часам, либо на вечер, либо
на полдня.
– На сколько вы сдали это каноэ?
– Взявший его клиент мог пользоваться им до половины второго
ночи.
– После того как вы сдали каноэ, когда вы его увидели снова?
– На следующее утро я увидел его привязанным к моему
причалу.
– Находился ли кто-либо в этом каноэ за тот промежуток
времени, что прошел между сдачей его напрокат в тот вечер и предъявлением его
эксперту по отпечаткам пальцев?
– Мне это неизвестно.
– Вы сдавали его напрокат еще кому-нибудь?
– Нет.
– Ну а если бы вы опять увидели того человека, который брал
у вас каноэ, вы узнали бы его?
– Да, сэр.
– Вы видите вон того человека? Посмотрите внимательно.
Лодочник быстро показал пальцем на Перри Мейсона и сказал:
– Мистер Мейсон, вон тот адвокат.
– Нет вопросов, – сказал Мейсон, любезно улыбнувшись, к
изумлению жюри и зрителей. – Не может быть сомнения в том, что я действительно
брал напрокат каноэ у этого джентльмена.
Глостер распорядился:
– Вызовите Сэма Дюрема.
Сэм Дюрем занял место свидетеля и представился как эксперт
по отпечаткам пальцев.
– Скажите, свидетель, – обратился к нему Глостер, – пришлось
ли вам через некоторое время после третьего августа осматривать каноэ с номером
Ц-0961, выведенным зеленой краской на носу и на корме?
– Да, я осматривал его, сэр.
– И что вы обнаружили?
– Я обнаружил многочисленные недавние отпечатки пальцев, которые
я сфотографировал.
– Опознали ли вы впоследствии какие-либо из этих отпечатков?
– Да, опознал, сэр.
– Какие именно?
– Я опознал некоторые, самые поздние, которые значатся у
меня под номерами один, четыре, шесть и восемь.
– Чьи это отпечатки?
– Это отпечатки пальцев обвиняемой.
– Опознали ли вы впоследствии какие-либо из других
отпечатков?
– В то время я был не в состоянии этого сделать, но позднее
я опознал отпечатки пальцев, показанные на фотографиях под номерами два, три,
пять и семь.
– Когда вы произвели это опознание?
– Вчера вечером.
– И чьи же это отпечатки?
В зале повисло напряженное молчание, когда свидетель
повернулся к Перри Мейсону.
– Это отпечатки пальцев адвоката Перри Мейсона, защитника
подсудимой.
Судья Кэри тщетно стучал молотком, пытаясь остановить шум,
поднявшийся в зале. Наконец он вынужден был объявить перерыв на пятнадцать
минут, а газетные репортеры, не обращая внимания на предостережение суда,
кинулись, расталкивая толпу, к выходу в поисках телефонных будок, откуда они
могли бы срочно позвонить в свои редакции.
Один из репортеров, который первым выбежал из зала суда,
возвратился, пробираясь сквозь толпу зрителей и ведя за собой фотографа.
– Как насчет заявления, мистер Мейсон? – спросил он
адвоката.
Фотограф поднял аппарат, и яркая вспышка внезапно осветила
участников этой сцены.
– Какого рода заявление? – с беспечной улыбкой отозвался
Мейсон.
– Каков эффект, произведенный показаниями последнего
свидетеля?
– Вы имеете в виду отпечатки пальцев?
– Конечно.
Мейсон усмехнулся:
– Я взял напрокат каноэ. На этом каноэ я, вполне
естественно, оставил отпечатки пальцев. И в этом нет никакого криминала. Я бы и
сам это рассказал, если бы окружной прокурор не устроил из этого такой шумихи.
– А как насчет отпечатков подсудимой?
– Совершенно очевидно, – сказал Мейсон, – что на том каноэ
могли оказаться и отпечатки пальцев мисс Феннер тоже.
– Значит, вы признаете, что посадили к себе в каноэ
подсудимую после того, как она пыталась похитить…
– Погодите, погодите! – остановил репортера Мейсон. –
Давайте разберемся! Во-первых, нет никаких доказательств того, что подсудимая
пыталась что-то похитить. Во-вторых, спросите окружного прокурора, как он
намеревается доказать, что отпечатки пальцев были сделаны в одно и то же время.
Вы здесь, конечно, покрутитесь еще минут пятнадцать, – с усмешкой добавил
Мейсон, – тогда и узнаете кое-что относительно показаний свидетеля насчет
отпечатков пальцев.
– Это все, что вы имеете заявить? – удивился репортер.
– Конечно все, а что вам еще нужно? – сказал Мейсон.
Репортер мгновение подумал:
– Но свидетель показал, что после вас он никому не сдавал
это каноэ.
– Вот именно! – улыбнулся Мейсон, словно получая
удовольствие от какой-то шутки, которая, он надеялся, скоро станет понятна и
репортеру.
