– Так что, когда вы узнали о смерти Джорджа С. Олдера, вы
захотели взять собаку себе?
– Совершенно верно.
– Из чисто сентиментальных побуждений или с целью спрятать
ее?
– Вопрос очень наводящий, ваша честь, – заметил Мейсон.
– Несомненно, так, – резко отреагировал судья Кэри.
– Ну вот, таковы факты, – констатировал Глостер. – Не будем
тратить время на споры из-за этой собаки. С самого начала слушания дела я
только и слышу «собака, собака, собака»!
– Я взяла собаку только из любви к ней, – ответила Кармен
Монтеррей.
– А где собака сейчас?
– У меня дома.
– А где это?
– Это дом, принадлежащий моей тетке, Норт-Вериллиса, 724.
– И сейчас собака у вас?
– Да, сэр. Я заперла ее, перед тем как пойти в суд. Она
слушается меня и будет дожидаться моего возвращения, а когда я приду, будет
рада меня видеть.
– Ну, как я понимаю, с вопросом о собаке мы покончили, – с
облегчением вздохнул Глостер. – Можете пока идти, мисс Монтеррей.
– Одну минутку, – попросил Мейсон. – Я хочу задать несколько
вопросов в порядке перекрестного допроса.
– Ваша честь, вот в ком заключается зло процесса! Советник
защиты не оставляет попыток…
– Уж конечно, теперь я имею право допросить свидетеля,
который ответил на вопросы окружного прокурора, предварительно поклявшись
говорить правду, – сказал Мейсон.
– Пожалуйста, но только в отношении собаки, – неохотно
уступил Глостер.
– Только об этом и спрошу.
– И все же, – сказал Глостер, – я нахожу… я считаю, что все
это неправильно.
– Да, неправильно, потому что вы мне сразу не сказали, у
кого была собака, – сказал Мейсон.
Судья Кэри постучал молотком.
– Советники должны воздерживаться от взаимных пререканий.
Мейсон обратился к свидетельнице:
– Мисс Монтеррей, у собаки сорван один из когтей?
– Сорван коготь? По-моему, нет.
– Собака хромала?
– Нет.
– Лапа собаки кровоточила?
– О, теперь я понимаю, что вы имеете в виду! Да, в чулане
собака так скреблась в дверь, что у нее стала кровоточить лапа, но это очень
скоро прошло.
– Вы очень любите эту собаку?
– О да!
– А собака любит вас?
– Да, конечно.
– И вы были очень привязаны к Коррин Лансинг, не правда ли?
– Она была моей госпожой и моим другом. Я служила у нее
много лет.
– Ну а когда вы вернулись в этот город, то увидели в газете
объявление, помещенное Джорджем С. Олдером, не так ли?
– Ваша честь, я возражаю, – выразил протест Глостер. – Не
положено в ходе перекрестного допроса…
– Сейчас я отыскиваю косвенную связь, существующую между
фактом объявления в газете и вопросом о сорванном когте собаки, – пояснил
Мейсон. – В этом деле все зависит от того, был ли у собаки сломан или сорван
коготь, и свидетельница дала показания, которые существенно важны для решения
этого дела.
– Что вы имеете в виду? – сердито спросил Глостер. – Почему
это так важно и что от этого зависит? Просто какой-то абсурд…
– Лучше внимательно послушайте, что сейчас произойдет, –
сказал Мейсон, – и вы поймете, насколько все это важно. С позволения суда, я
считаю этот вопрос чрезвычайно существенным и хочу показать связь его со
следующим моим вопросом свидетельнице.
– Спрашивайте, – позволил судья Кэри, подавшись вперед,
чтобы лучше слышать.
– Вы видели объявление в газете? – спросил Мейсон.
– Да, – ответила Кармен Монтеррей.
– Вы связались с лицом, поместившим объявление, и узнали,
что это был Джордж С. Олдер, не так ли?
– Да.
– Джордж Олдер сказал вам, – продолжал Мейсон, – что для вас
было бы очень выгодно прийти к нему и повидаться с ним, не так ли?
– Ну… да.
– И вы пришли к нему и встретились с ним?
Кармен Монтеррей явно избегала взгляда Мейсона.
– Не забывайте, – напомнил адвокат, ощутив некоторую
заминку, – что есть вещи, которые всегда можно доказать.
– Да, я пошла и увиделась с ним, – ответила свидетельница.
– Когда вы пришли к Джорджу С. Олдеру, вы спросили его
относительно письма, которое предположительно было написано Минервой Дэнби и
выброшено за борт с яхты Олдера, не так ли?
На сей раз она долго молчала и наконец ответила:
– Да.
– А вечером третьего августа, – продолжал Мейсон, указывая
на нее пальцем, – вы, Кармен Монтеррей, пришли к Джорджу С. Олдеру около девяти
часов вечера, не так ли? Подождите отвечать. Предупреждаю: не забывайте, что
можно проследить ваши действия в тот вечер час за часом.
– Да, – ответила она утвердительно.
– И собака была очень рада вас видеть, не правда ли? –
спросил Мейсон.
– О, Принц был в восторге, – горячо согласилась она, и ее
голос, выражение глаз заметно смягчились.
– Вот именно, – сказал Мейсон. – Так что не было надобности
запирать Принца в чулане. В сущности, мистеру Олдеру пришлось выпустить его из
чулана, потому что, когда Принц услышал ваш голос, он просто обезумел от
радости и стал визжать и скрести лапами дверь. Верно я говорю?
– Да, верно.
– И собака просто с ума сходила, когда подбежала к вам.
– О да, конечно!
– А когда вы обвинили Джорджа С. Олдера в убийстве Коррин
Лансинг и между вами возникла ссора, во время которой Джордж С. Олдер вынул
револьвер, Принц кинулся защищать вас от Олдера, потому что к вам он был
привязан гораздо сильнее, чем к нему. Пес прыгнул и схватил Олдера за руку с
револьвером, стиснув ее зубами, верно, Кармен? Так все было?
– О, ваша честь! Я… – запротестовал Глостер.
– Помолчите! – не совсем корректно сказал судья Кэри, не
спуская глаз с Кармен Монтеррей. – И посмотрите на свидетельницу: на ее лице
можно прочитать ответ на вопрос.
– И этим объясняется треугольный разрыв ткани на левом
рукаве пиджака Олдера, не так ли, Кармен? Вот куда вонзились зубы собаки, когда
она дернула руку Олдера! Вот когда Олдер выстрелил из револьвера с поднятым
кверху дулом, и пуля застряла в потолке! И вот когда вы застрелили его из
револьвера сорок четвертого калибра, который принесли в своей сумочке! Не так
ли, мисс Монтеррей?
