Девушка резко встала, залпом осушила бокал и со стуком вернула его на стол.
— Я дам вам три. И ни копейкой больше! И вы сейчас же покинете мой дом!
Василий вновь усмехнулся. Вздохнул, подошел к столу и демонстративно медленно налил в чистый бокал немного вина. Понюхал. В винах молодой человек так и не научился разбираться, но много раз видел, как дегустировал напитки Андрей Михайлович. Чаще всего губернатор морщился, после чего все же выпивал содержимое бокала. Василий в точности повторил его движения.
— Вы не кричите, уважаемая Руфина Модестовна, — с напускным спокойствием и уверенностью в себе, которой он совсем не испытывал, проговорил Василий. — Думаю, ваших слуг наш разговор заинтересует не меньше, чем полицию. И мне ли говорить вам, что сплетни…
Маркиза сцепила руки перед собой. По виду ее не сложно было догадаться, что ночного гостя девушка уже готова испепелить взглядом, если он немедленно не согласится покинуть ее дом.
— Ладно, — вдруг сделал одолжение Василий. — Давайте мне немедленно четыре тысячи, и я больше никогда в жизни вас не побеспокою.
Он чуть наклонился к столу, возвращая бокал на место. Чуть отвернулся от нее на короткий миг…
— Сдохни, тварь! — вдруг прошипела Маркиза. Правой рукой из левого рукава своего халата она выхватила нож и кинулась на сына кузнеца.
К счастью для Василия, он ждал подобного поворота событий. И хоть и немного запоздало, но успел отреагировать на выпад. Лезвие ножа лишь чиркнуло по ладони молодого человека, когда он отбивал его в сторону от своего тела
Однако на первом ударе Маркиза не остановилась. Разум ее затмила ярость, и, не замечая Петра Ивановича и двух полицейских, выбежавших на помощь Василию, женщина стала наносить один удар за другим. Лишь когда Василий изловчился схватить обе ее руки и сжать так сильно, что нож полетел на пол, Руфина Модестовна, наконец, обратила на происходящее вокруг.
— Это ложь! — закричала она.
На крик прибежали слуги, весьма удивленные появлением в гостиной следователя и полицейских.
— Я ни в чем не виновата! — вновь закричала Маркиза. — Отпустите меня!
Она с ненавистью взглянула на Василия, чье лицо было совсем близко. Задержав на нем взгляд дольше ожидаемого, девушка вдруг ослабила сопротивление и удивленно нахмурилась.
— Вы? Но разве вы вернулись?.. — почти шепотом спросила она.
Ответа не последовало. Василий поспешил передать Маркизу полицейским, которые тут же вывели ее из комнаты.
— Ваша госпожа арестована по подозрению в убийстве, — сообщил следователь слугам. — Я настоятельно прошу никого из вас не покидать здешних краев. Ваши показания вскоре потребуются на суде.
Похлопав Василия по спине, Петр Иванович поспешил догнать полицейских. После его ухода сын кузнеца сделал несколько глубоких вдохов, переводя дыхание. Взял со стола салфетку и промокнул капли крови. На него смотрели с опасением, поэтому задерживаться в этом доме ему явно не следовало.
* * *
Большинство постояльцев деревенской гостиницы крепко спали в своих кроватях, так что Василий без труда расслышал тяжелые шаги в коридоре и догадался, к кому идет посетитель.
— Еще раз здравствуйте, Петр Иванович, — не дожидаясь стука, распахнул дверь молодой человек.
Следователь кивнул в ответ, вошел в скромную комнатушку. Свечей не горело. Впрочем, и надобности в них уже не было: за окном начинался новый день. И хотя до восхода еще оставалась пара часов, света вполне хватало, чтобы разглядеть контуры предметов в помещении.
— Вот… пришел поблагодарить вас за помощь следствию.
— Маркиза во всем созналась? — уточнил Василий.
— После того, как я уверил ее в том, что факта нападения на вас вполне хватит, чтобы доказать ее причастность к убийству брата, ей не осталось ничего другого.
— Значит, с князя Олега будут сняты все обвинения?
— Да. Я уже написал соответствующую бумагу. Его самого, правда, я пока не уведомлял. До утра подождет.
Следователь замолчал, исподлобья поглядывая на Василия.
— Что-нибудь еще? — спросил молодой человек.
Петр Иванович как-то неопределенно крякнул, замотал головой и решительно протянул руку собеседнику, намереваясь попрощаться. Василий в ответ протянул свою.
— Хотя… — проговорил следователь, не выпуская руки Василия. — Возможно, вы сможете объяснить мне кое-что.
— Я к вашим услугам.
— Дело в том, что Руфина Модестовна утверждает, будто вы — это совсем не вы. А я ничего не могу сказать ей в ответ. Ведь я человек новый для этих мест. Многих здешних обитателей я не застал…
Василий спокойно посмотрел на следователя.
— Вы видели мои документы? — спросил он.
Петр Иванович утвердительно кивнул.
— У вас есть основания сомневаться в их подлинности?
Петр Иванович уверенно мотнул головой.
— В таком случае, я — это я. Сын кузнеца Василий Вениаминович.
Петр Иванович вздохнул.
— Будем так думать, — протянул он.
Освободив руку Василия, следователь направился к выходу. Чуть приоткрыв дверь, он замер и, не поворачиваясь, сказал:
— Я не настаиваю, но все же учтите, что ваши показания больше не играют решающей роли в этом деле.
Василий понимающе кивнул. И улыбнулся. Вряд ли Петр Иванович мог сказать более желанные для молодого человека слова.
Глава 37 (Анна)
Вениамину не спалось. Он уже полежал с закрытыми глазами на правом боку, на животе и даже на левом боку, но Морфей так и не пожаловал к нему в гости. На спине мальчик спать не любил, поэтому решительно откинул одеяло в сторону и сел.
В комнате было темно. По велению матушки гувернер тушил свечи после того, как Вениамина укладывали в кровать. Однако «старый мудрец», как за глаза называл его маленький граф, не мог знать, что еще полгода назад, до его приезда в имение Вениамин стащил у дворецкого пару свечей для своих нужд. Он прятал их в щели между досками пола под кроватью. В той же щели, но чуть дальше лежало огниво.
Выбравшись из кровати, Вениамин достал свои богатства и зажег ту из свечей, которая была вполовину меньше напарницы. Усмехнувшись, мальчик вынул свечку из подсвечника на туалетном столике и вставил на ее место зажженную. Улыбка стала шире: теперь можно было отправляться в путешествие!
На протяжении вот уже года маленький граф по ночам исследовал ту часть своих владений, куда не пускали его в дневное время слуги и матушка. Однажды он побывал в подвале, где хранились заготовки на зимнее время. Пару раз маленькому графу везло настолько, что удавалось утащить у Марфы Ивановны связку ключей, и тогда он без труда проникал в закрытые комнаты на втором этаже. А уж сколько раз по ночам он, преодолевая свой страх, проникал в чердачные помещения правой половины дома! К сожалению, это не могло утешить горя Вениамина по поводу невозможности проникнуть на левую половину чердака.
