Марина визжала, фукала, но собака никак не хотела отставать. Пришлось Саньке откупиться от дворняги батоном колбасы.
- Она же теперь за нами пойдет! – больше прежнего перепугалась Марина.
- Не пойдет, пока не переварит! А тут ей надолго хватит, - заверил Санька.
Он не ошибся. Ни по пути к озеру, ни пока ставили палатку, ни даже когда отправились купаться, собака больше не побеспокоила оставшихся в голодном одиночестве путешественников.
Больших полотенец, в которые можно было бы обернуться с ног до головы и атмосферно посидеть на берегу диковинного водоема, не было, и Саньке с Мариной пришлось быстро вытереться и переодеться в спортивные костюмы. Пока девушка возилась в палатке, Санька развел костер, накипятил немного воды в металлической кружке, заварил чай и на сухой палочке стал жарить над огнем сомнительной свежести сосиски.
Уставшие, но сытые и довольные молодые люди расположились на покрывале между костром и палаткой. Марина сонной совсем не выглядела, а вот Санька не отказался бы от положенного отдыха. Глаза слипались, рана на лбу неприятно ныла, но молодой человек мужественно держался, наслаждаясь мгновениями в обществе любимой девушки. Она сидела так близко, что молодой человек легко улавливал ветерок от ее дыхания на своих щеках. Он мог бы протянуть руку и коснуться ее, обнять, прижать к себе, утешить… Он мог бы, но сейчас это означало бы навсегда потерять ее, променять нечто важное и ценное на радость от сиюминутного удовольствия.
Санька смотрел, как отсветы костра танцуют дивный танец на медовых губах, как отражается пламя в печальных серых глазах. Завораживает. Околдовывает. Манит…
- Теперь я понимаю, что никогда не любила Леонида Марковича так, как любит женщина мужчину, - вдруг задумчиво произнесла Марина, не отрывая взгляда от огня.
Санька с сожалением вздохнул и недовольно поджал уголки губ. Говорить совсем не хотелось, как не хотелось и слушать. Тем более про Леонида Озарова, каждое упоминание которого Мариной отзывалось тупой болью в сердце. Ревновать женщину к умершему мужу – глупее занятия было невозможно придумать! Но, к сожалению, Санька не настолько хорошо понимал природу своего беспокойства, чтобы раз и навсегда побороть его.
- Да и он никогда не любил меня, как женщину, - продолжила меж тем Марина. – Он видел во мне дочь, также как я видела в нем отца. Он заботился обо мне. Я была для него послушной спутницей жизни, не смевшей слова сказать без его дозволения. Когда его не стало… Я думала, мне было больно. Я искренне верила в это тогда, даже не задумываясь, что могу испытывать не боль, а ужас, потому что не знаю… не умею жить без Озарова, - Марина горько вздохнула: - Странный союз.
- Логичный, учитывая вашу разницу в возрасте.
- Думаешь?
- Уверен.
Санька все-таки не удержался и приобнял Марину за плечи. Девушка не убрала его руки.
- А ты любил когда-нибудь? – спросила она.
- Любил пару раз.
- По-настоящему?
Александр хотел было сказать «да», но остановился, почувствовав, что его ответ не будет искренним. Он мог и ошибаться - чувства имеют свойство утихать с годами, - и тем не менее, в эту конкретную минуту он был уверен, что никогда ни к кому не испытывал того, что сжигало его изнутри подобно дьявольскому огню.
- Нет, - обронил он, потому что Марина все еще ждала ответа.
- А Алина? Мне показалось, что вы…
Санька убрал руку с ее плеча. В задумчивости прикусил губу, размышляя над тем, какими словами можно было описать их с Алькой отношения в те дни, когда им казалось, что они могут составить хорошую пару.
Слова так и не нашлись, поэтому Санька раздраженно проговорил:
- Любовь, любовь. А что такое «любовь»?
На ответ он не рассчитывал. Не потому что не верил в способность Марины его дать, а потому что был уверен, что никто не способен объяснить это проклятое чувство. Решив, что в разговоре поставлена точка, Санька поднялся на ноги и протянул руку Марине. Девушка охотно приняла помощь.
- Кстати, хорошо, что ты про Алину вспомнила. Надо ей позвонить, а то она с ума сойдет.
Выудив из рюкзака мобильный телефон, Санька включил его, дождался подключения к сети и закинул напарнице пробное сообщение с текстом «ОК. Как огонь сегодня вечером?» Послание улетело в тот же миг и сразу было прочитано, как понял Санька по изменению цвета галочек в углу облака.
- И что? Сразу прочитать можно, а ответить нельзя?
Санька сверился с часами, убедился, что вечернее представление уже должно было закончиться, и начал волноваться.
Он мог бы еще долго стоять, уткнувшись взглядом в телефон и нервно постукивать мыском правой ноги, но сзади подошла Марина и положила руки ему на плечи. Напряжение не прошло, но стало совсем иным.
- Любовь – это нежелание быть друг без друга, - прошептала девушка, лаская щеку и мочку уха горячим дыханием.
Санька почувствовал, как по телу разливается жар, как кровь приливает к голове, лишая возможности размышлять здраво. Пальцы сами собой разжались, телефон упал на песок.
Резко повернувшись, Санька испуганно посмотрел в глаза Марины, оказавшиеся невыносимо близко. Скользнул взглядом по линии носа, замер на губах. Понимая, что Марина не против, он уже был готов обнять ее, прижать к себе, коснуться нежных губ своими губами, рискнуть зайти дальше…
Но тут внизу, на земле вспыхнул свет, и заиграла знакомая мелодия телефонного звонка. Магия момента была окончательно и бесповоротно разрушена песенкой принцессы из мультфильма «Летучий корабль» - той, которая никак не желала выходить замуж по расчету.
Марина рассмеялась, не без оснований, заподозрив, что Алина без ведома Саньки, нарочно поставила эту песню на свой вызов. Санька вздохнул, виновато пожав плечами, и наклонился к аппарату. На звонок стоило ответить хотя бы для того, чтобы мелодия перестала эхом разлетаться по карьеру.
- Привет!.. Да, все отлично! – Санька снова вздохнул. – Слушай…
«Я перезвоню тебе чуть позже», - собрался сказать молодой человек, но вовремя повернулся, чтобы увидеть, как Марина машет ему на прощание, стоя возле входа в палатку.
- Да, завтра будем уже в Севастополе, как и планировали, - произнес Александр в телефон.
Дождался, когда Марина застегнет молнию, после чего смог выместить негодование на паре камней, лежавших на берегу озера.
ГЛАВА 15
Александр и Марина въехали в Севастополь с первыми лучами солнца. Город только-только отходил от ночного отдыха: выезжали на улицы автомобили и автобусы, выходили из домов жители, спешили по домам те, чья работа была окончена. Пахло морем и соснами, то тут, то там росшими между домами. Под колесами велосипедов шуршали сухие листья акаций, словно напоминая, что всему приходит конец и о времени не стоит забывать.
