Допустим, я животное, но проблема-то у них не с кем-нибудь, а как раз с животными!
Поднятых рук становится больше. Когда их число перестает расти, Хиллари решается на подсчет голосов.
Из ста двух голосующих за меня всего восемь. Я проиграла.
Мое мнение: этот их ритуал голосования тормозит принятие любого нестандартного решения.
Все смотрят на меня. Я беру микрофон.
– Раз кто-то должен уступить, пусть это буду я. Ставки слишком высоки, чтобы уступать политическим склонностям всего лишь сотни людей, даже представляющих свои общины. Поэтому я согласна изложить вам свой план. Как я сказала, сейчас наши враги – это двое сверходаренных главарей: Аль Капоне, нашедший способ адаптироваться к вирусу Эдит Гольдштейн, и Тамерлан, овладевший многими нашими технологиями, в том числе огнем. Вы сами могли убедиться, как сильно это меняет весь расклад.
Меня хотя бы слушают.
– Поэтому, повторяю, мое предложение – устранить их обоих. Я готова действовать самостоятельно, на свой страх и риск. Но если я вернусь живой, то требую автоматического включения меня в вашу ассамблею в качестве представителя сто третьего племени, кошачьего.
Наконец-то я полностью завладела их вниманием.
– Вы хотите попробовать самостоятельно убить обоих царей? – удивляется генерал Грант.
– Не вижу другого выхода.
В зале оживленно шушукаются. Чувствую, мне надо закрепиться на отвоеванном плацдарме.
– Как вы намерены это осуществить на практике? – интересуется генерал.
– Сейчас я к этому перейду. Теперь мы знаем, где эти цари засели: в постаменте статуи Свободы. Там я и собираюсь их прихлопнуть.
Я наблюдаю за реакцией зала.
– Однажды я уже участвовала в диверсионной операции вместе с Романом Уэллсом. Мы тогда воевали с двуногими, с религиозными фанатиками. Мы ударили по ним ночью и достигли всех поставленных целей.
– Подтверждаю, – подает голос Роман.
– В данной ситуации, раз постамент статуи набит крысами, действовать придется тайно, то есть без участия людей. Крысы обнаруживают людей издали, по запаху. Неприятно вам это говорить, но вы сильно пахнете, особенно когда вам страшно.
– Как вы туда попадете? – спрашивает Хиллари.
– На дроне. У нас в башне Свободы есть крупные дроны, способные перемещаться с несколько большей полезной нагрузкой, чем дроны из башни Финансов. Отсюда вопрос: ваши супердроны смогут поднять в воздух кошку?
На это отвечает Сильвен, специалист по таким аппаратам:
– Дроны из башни Финансов создавались для доставки покупок, оформленных по Интернету. Чаще всего это были книги. Наши дроны оборудуются главным образом камерами телевизионной сети, располагающейся на сорок втором этаже. Грузоподъемность одного такого дрона – четыре с половиной килограмма. Сколько весит кошка?
Эдит приносит бытовые весы. Я встаю на них, и она объявляет:
– Три килограмма восемьсот граммов.
– Чудесно. Итак, мое предложение: я попрошу Романа оснастить один из таких летательных аппаратов системой Bluetooth, чтобы я могла его пилотировать. Думаю, у меня получится.
Роман подтверждает мою мысль.
– Это будет сродни полету на самолете. Я устроюсь на плоской поверхности дрона и пристегнусь, чтобы не упасть. Сможете меня пристегнуть, Натали?
– Разумеется.
Они под впечатлением: не ожидали, что я смогу привести настолько точные технические детали. Теперь они убедились, что я все предусмотрела.
– Полет состоится ночью. Пока крысы будут спать, я проникну под постамент, найду логово царей и… и убью их.
Все смотрят на меня уже по-другому.
Уяснили, наконец, с кем имеют дело.
– Я совершенно не уверена, что подобная миссия может увенчаться успехом, – говорит Хиллари Клинтон.
Опять она за свое?!
– Чем больше я рассматриваю ваше предложение с разных точек зрения, тем слабее мне представляются шансы, что кошка сумеет проникнуть в цоколь статуи Свободы, в самую гущу многотысячной крысиной стаи, добраться до двух крысиных царей, убить их и уйти невредимой. Если честно, шансы попросту нулевые.
Генерал Грант согласен с президентом. Он добавляет:
– Если уж браться за такое дело, то только военным с дымовыми шашками, гранатами, пулеметами – по меньшей мере. Вынужден признать, что мы еще не нашли способа туда подобраться, но дайте нам еще несколько дней – и, думаю, я сумею организовать диверсионную операцию, способную увенчаться успехом.
– Нет у нас этих «нескольких дней», – говорю я. – Надо действовать быстро, пока не перестал дождь, потому что потом крысы опять попытаются поджечь нашу башню. С моей точки зрения, идеальное время для удара – ближайшая ночь.
Внезапно слово берет Натали.
– Нет! – кричит она.
Что на нее нашло?
– Нет, ты не можешь отправиться туда в одиночку.
Обычно саботажниками оказываются как раз те, кого считаешь своими союзниками.
– Как раз могу! – возражаю я.
– Не можешь. Это слишком опасно, у тебя не будет ни единого шанса. Вспомни, Бастет, даже ту операцию во Франции ты осуществила на пару с Романом.
Почему все они мне противоречат?
– Если в этот раз ты не хочешь действовать сообща с людьми, то по крайней мере возьми с собой еще одну кошку.
Обращаясь к присутствующей на дебатах группе кошек, я мяукаю:
– Ну, кто готов помочь мне в этой гибельной миссии?
– Я! – раздается у меня за спиной.
Я оглядываюсь.
Анжело.
Я горда таким отважным сыном. Но взять его с собой я не могу. Не хватало, чтобы погибла сразу вся семья! Нужно, чтобы в случае провала один из нас остался в живых.
– Кто-нибудь еще?
После долгого молчания появляется новый желающий:
– Я!
Смотрю туда, откуда раздалось мяуканье.
– Я полечу с тобой, – говорит Эсмеральда. – Я даже легче тебя.
Не дожидаясь разрешения, она прыгает на весы.
– Три килограмма шестьсот граммов, – сообщает Натали. – Пожалуй, дрон ее выдержит.
– Тем лучше, тогда летим вдвоем.
– Втроем! – мяукает кто-то еще.
Я опять оглядываюсь.
Буковски. Только его мне не хватало.
– Не хочу отпускать Эсмеральду одну, – объясняет палач Шампольона, пытающийся выглядеть и звучать по-рыцарски.
Желтоглазая черная кошка в благодарность лижет его языком, он отвечает ей тем же.
