— Спокойно, свои, — облегченно расслабил я уже успевшие скреститься пальцы.
— Да, это Воронцова собственной персоной, — подтвердила фон Ливен.
Не сговариваясь ускорив шаг, мы направились навстречу сокурсникам.
— О, какая встреча! — еще издали помахала нам рукой Милана. Она тоже укрывалась под «зонтом» — держал ее над ней Татарчук — но шла при этом в центре тройки, не особо заботясь о том, что косые струи ливня достанут Гончарова — правый рукав вологжанина был весь мокрый. — Ну что, сколько пробоев засекли?
— Пока ни одного, — ответил я.
— Мы тоже вхолостую гуляем, — вздохнула молодая графиня. — А вот на том конце города, — мотнула она головой куда-то назад, — говорят, сущая жуть творится! Инфа, — подмигнула Милана мне, — верная: через два участка от нас жандармский дозор ходит, от них по эстафете передали, через группы Алины Зиновьевой и княжны Орловой.
— Не, у нас, вроде, тихо, — заметил я.
— Как и у нас. Кстати, узнаешь? — показала она глазами куда-то через улицу.
Я обернулся, но ничего примечательного — а уж тем более узнаваемого — за спиной не увидел.
— Тот самый дом, куда мы во время гонок полезли! — пояснила Воронцова.
Я присмотрелся к зданию: ну да, похож. Пролом в стене, зиявший тогда на уровне третьего этажа, был уже заделан, а вот балюстраду на балконе, разрушенную мной после первой, неудачной попытки на него взобраться, восстановить никто так и не потрудился. Кроме того, в двух или трех окнах недоставало стекол.
— Да, он, — кивнул я.
— Почти починили, — заметила Милана. — Но не до конца. Не торопятся: видно, ни наследников, ни желающих купить нет.
— Тут был пробой? — спросила меня Муравьева, смерив внимательным взглядом обсуждаемое здание.
— Еще какой! — опередила меня с ответом молодая графиня. — Аж с мимикрами!
— Странно, что нет покупателей, — задумчиво заметила фон Ливен. — Говорят, два раза в одну точку астрал не бьет. У нас в Ливонии дома, пережившие пробой, обычно нарасхват!
— Расхожее суеверие, — пренебрежительно бросила на это Маша, и внезапно побледнела, словно чудовище увидела.
Сверкнула молния — на этот раз явно ударив где-то неподалеку. Грянул гром — но гульче его басовитого раската растекся над улицей леденящий душу вой.
— А вот и он, — невозмутимо произнесла Воронцова. — Пробой.
Глаза Муравьевой закатились, я метнулся к ней, чтобы не дать упасть, но Машу уже подхватила под руку Тереза. Мне оставалось только поддержать «поплывшую» длинноножку с другой стороны — при этом высунувшись под дождь.
— Спасибо, — пробормотала Муравьева, с трудом фокусируя взгляд. — Я уже в порядке!.. Я же говорила, что справлюсь…
Убедившись, что помощь моя и впрямь уже не особо нужна, я поспешно вернулся под «зонт» и посмотрел на наш невезучий дом: на уровне третьего этажа его фасад снова пересекала ломаная серая трещина. Чудовищ, правда, видно пока не было.
— Хорошо, что в пустое задние попало, — заметила между тем Милана. — А то я так и не придумала нормальной отмазки для Поклонской. Ну, если снова дитя в окне увижу. А так есть минут десять-двенадцать, пока духи по соседям не пойдут… Участок ваш, — повернулась она ко мне. — Вам и жандармам писать.
— Я сейчас! — засуетилась с Мессенджером Маша. — Уже пишу! Какой тут адрес?
— Улица Анны Глинской, владение 47, — подсказала ей фон Ливен.
— …Сорок семь… Отправляю… О, нет! — ахнула внезапно она.
— Что такое? — нахмурился я.
— Пишет: «Сообщение не доставлено!»
— Сбой, — констатировала Воронцова. — Так бывает, без паники. Сударь, тогда пишите вы! — повернулась она к Гончарову.
Вологжанин завозился со своей серебряной табличкой.
— То же самое! — заявил он секунд через десять. — «Не доставлено!»
— Духа вам в астрал! — буркнула Милана. — До кучи, это еще и квартал черни… Значит так, сударь, — снова посмотрела она на Гончарова. — Дуйте в тот конец переулка, там была будка вызова полиции!
— А почему я? — вскинул голову вологжанин. — Это даже не наша улица!
— Потому что я так сказала! — отрезала Воронцова. — А ну, живо!
И прежде, чем кто-то из нашей тройки успел вызваться сгонять к будке сам, Гончаров судорожно сунул Мессенджер в руку Татарчуку и таки припустил под дождем по переулку.
— Вообще, если пишут «не доставлено», а не «не отправлено» — скорее всего, проблема не на нашей стороне, а где-то там, в III Отделении, — заметила Тереза, проводив вологжанина долгим взглядом.
— А вот сейчас и проверим, — заявила Милана. — Вон, сюда еще один Мессенджер чешет! Напишем с него — и посмотрим.
Все обернулись: из второго переулка к нам и правда со всех ног мчался… нет, не Мессенджер — Ясухару. Но серебристый гаджет в руке у него и впрямь имелся.
— Сударь, у нас Мессенджеры сбоят. Не могли бы вы… — начала было Тереза, но договорить ей подлетевший Тоётоми не дал.
— Скорее, сэнсэй! — прокричал он, порывисто хватая меня за рукав. — Беда!
— Что за беда? — скептически прищурившись, осведомилась Воронцова. — Еще один пробой? С жертвами?
— Нет… — тяжело дыша после забега, выговорил японец. — Скорее! Нужно что-то делать… Похитили… — последние его слова заглушил гром.
— Что? — переспросил я.
— Похитили Иванку! — проорал мне уже прямо в ухо Ясухару.
С фасада невезучего дома сорвался здоровенный камень и ударил в брусчатку улицы. Никто из нас в ту сторону даже не взглянул.
Глава 27
в которой я кидаюсь камнями
— Что значит похитили? — нахмурился я.
— Обездвижили, подхватили под руки, запихнули в экипаж и увезли! — выпалил Ясухару.
— Ни духа себе…
— Ты так рассказываешь, будто это прямо на твоих глазах случилось, — заметила Воронцова. — Как — если ваши улицы даже не соседние?
— Я… — начал было Тоётоми — и осекся.
— Магия, — бросил я Милане через плечо. — Потом объясним… Ты в IIIОтделение отписал? — снова повернулся я к японцу.
— Писал — сообщения не доходят, — продемонстрировал мне тот свой Мессенджер.
Поперек серебристой дощечки шла тревожно-красная надпись, вчитываться в которую я не стал — и так все было ясно.
Между тем из темноты переулка подоспели товарищи Ясухару по тройке — Юдин и некая девица Яна Зайцева. Остановившись в нескольких шагах от нас, теперь они опасливо поглядывали на невезучий дом, из недр которого доносился чудовищный вой — мы-то на него уже, почитай, и внимания не обращали.
