— Чего-то вы, друзья мои, недоговариваете, — недовольно покачала головой Воронцова. — Ладно, сейчас полиция подъедет, с ней будете разбираться.
— Только не полиция! — Ясухару аж передернуло. — Нет, нельзя!
— Это почему еще? — подозрительно прищурилась на него молодая графиня.
— Потому что… Потому что коляска, на которой увезли Иванку, имела раскраску как раз земской полиции!
— А, ну так это называется не «похитили»! — усмехнулась Милана. — Это называется, «задержали». Или даже «арестовали»… Хотя странно, конечно, — согнала она с лица ехидную улыбку. — У земцев нет полномочий заниматься федоровскими кадетами — разве что на месте преступления застигнут… Что такого твоя Иванова натворила? — уже почти растерянно спросила молодая графиня у японца.
— Да ничего она не натворила! — рявкнул тот. — Просто шла дозором! А эти налетели, схватили и увезли! И в полицейской форме там был только один! А распоряжался всем другой, в штатском!
— А остальные двое из ее тройки в это время чем занимались? — задала вопрос японцу Воронцова.
— Э… Не знаю, — неожиданно признался Тоётоми.
— Как-то хитро у тебя: тут знаю досконально, тут не знаю ни духа…
— Иванка шла чуть впереди остальных. Когда все случилось — оглянуться не успела!
— Откуда такие подробности?! — не унималась Милана.
— Просто…
— Просто поверь ему! — поспешил вступиться я за Ясухару.
— Нет уж, пусть объяснит! — молодая графиня была непреклонна. — И не пустым «магия»! — сердито зыркнула она на меня.
Пару секунд Тоётоми промялся в нерешительности, и наконец выдал:
— У меня с ней астральная связь! Вижу ее глазами, слышу ее ушами! Это из-за того дыма… Ну, довольна?
— Иванка мне говорила то же самое, — добавил я тут же — для убедительности.
— Духи Америки… — прошептала фон Ливен.
— Ладно, примем как версию, — поколебавшись, кивнула Воронцова. — И что ты предлагаешь делать?
— Не знаю… — в самый ответственный момент вдруг сдулся японец. — Только пока мы тут стоим и болтаем — Иванку увозят! — тут же, впрочем, снова встрепенулся он.
— Ты… Она видит, куда ее везут? — быстро спросила Милана.
— Нет… Но у меня вот что есть! — торопливо сунув Мессенджер в карман, Ясухару достал из другого обгорелый обрывок пергамента и принялся его разворачивать.
— Что это? — шагнула к нему молодая графиня.
Татарчук с «зонтом» проворно дернулся следом за ней.
— Карта, которую нам дали на гонках… Точнее, то, что от нее осталось…
— Ты же говорил, она сгорела после аварии? — хмыкнула Воронцова.
Тоётоми тогда и впрямь так сказал посреднику. Усомниться в его словах никому и в голову не пришло.
— Сгорела, да не совсем…
— Ну ты даешь, самурай! — уважительно посмотрела на японца Милана. — Такое бы даже мне в голову не пришло провернуть! Ну, показывай, где твои похитители!
— Вот! — ткнул Ясухару пальцем в отметку на карте.
— Это же уже дух знает где! — приглядевшись, присвистнула молодая графиня. — Да уж, — заметила она затем, — едут они явно не к ближайшему полицейскому участку…
— Нужно их догнать! — подняв глаза от пергамента, заявил Тоётоми.
— Как? — развела руками Воронцова. — Будь у нас хотя бы экипаж…
— Погодите! — осенило вдруг меня. — Помните, в том доме, — мотнул я головой на словившее пробой здание, — в гараже электромобиль стоял?!
— Так это же для черни, — скривилась Милана. — Как ты на нем поедешь?
— Как-нибудь уж переживу такой позор!..
— Я не о том! Управлять им как станешь? Это тебе не артефакт!
— Разберемся на месте!
Водительские права я в родном мире получить не успел — в силу возраста. Но за рулем мне сиживать приходилось — в отцовской «Ладе». Ездил я, конечно, не по сумасшедшей Москве — по дачным проселкам, где ни траффика, ни гаишников, но давить на педали и переключать передачи худо-бедно наловчился. Даст Ключ — и здесь сумею!
— Да его, может, уже и забрали оттуда! — буркнула Воронцова. — Впрочем, это легко проверить… — она задумчиво огляделась по сторонам, а затем внезапно выскочила из-под «зонта» — так стремительно, что Татарчук даже среагировать не успел. Метнулась к стене невезучего дома и, нагнувшись, подобрала с мостовой свалившийся недавно сверху увесистый камень. Обеими руками подняв тот над головой — думаю, без волшебного допинга тут не обошлось — Милана выжидательно посмотрела на меня: — Давай!
— Что? — опешил я.
— Забрасывай меня на балкон, вот что! Сама отсюда не допрыгну!
— А-а…
Сообразив наконец, что задумала девушка, я впился взглядом в ее камень и, сложив пальцы в комбинацию, отвечающую за левитацию, заставил тот воспарить вверх, увлекая за собой девушку. Нелегкое это оказалось дело — с метлой Иванки и близко не сравнить! Мана уходила, словно в прорву! А камень так и норовил вильнуть в сторону, хорошенько приложив вцепившуюся в него Воронцову о стену…
И тем не менее, через какие-то пять-семь секунд Милана у меня уже благополучно стояла на балконе.
— Молодая графиня, куда вы?! — опомнился наконец Татарчук. — Там же пробой! — наверху Воронцова уже вынесла створку балконной двери. — Туда нельзя!
Не удостоив его ответом, девушка скрылась в доме.
Тем временем, я аккуратно вернул вниз камень. Насколько же проще было его вести, когда никто на нем не висел!
— Давай теперь меня! — со всех ног бросился к нашему импровизированному подъемнику Тоётоми.
Пара мгновений — и он вознесся на балкон вслед за Миланой — второй раз у меня этот трюк вышел куда ловчее. Хотя и столь же затратно по мане.
За Ясухару последовал Татарчук, после него я переправил наверх и Терезу с Машей. А за ними — также не пожелавших отстать от нас Юдина и Зайцеву. Едва оказавшись на балконе, каждый из них тут же кидался в дом. Не составила исключения и Яна, заброшенная мной последней: девушка мигом скрылась внутри здания, а я вдруг обнаружил, что со своим парящим камнем остался на улице один.
— Эй! — крикнул озадаченно. — А я?!
Я вам, вообще-то, не Иванка — по-мюнхгаузеновски летать!
Однако все мои отчаянные призывы безжалостно заглушили гром с небес и истошный вой из дома.
— А, чтоб вас всех!..
Выждав еще пару секунд — в затихающей надежде, что кто-нибудь обо мне все же вспомнит и вернется на балкон — я опрометью припустил вокруг здания в поисках входа.
Найти ворота гаража оказалось нетрудно — всего-то потребовалось перемахнуть через полутораметровый забор, провалиться по пояс в полную грязной воды яму — умело притворившуюся во тьме мелкой лужицей — и продраться через густой колючий кустарник. Вход ожидаемо оказался заперт — и я разнес створки врат разрывным ударом, вложив в тот всю накопленную злость.
