- Очаровательный цветок, не правда ли? - Зверолюд медленно, глядя в мои испуганные глаза, наклонился над рукой и потянулся губами к узору. Я выдернула ладонь у лорда, так и не позволив ни поцеловать, ни даже дотронуться до моей кожи.
Ярость, злость, ненависть ослепили меня. Кажется, в этом несправедливом мире я сама превращаюсь в дикого зверя. Сначала я возненавидела всех лордов, а потом представила два года беготни в этой мясорубке, шантаж пополам с несправедливостью, и меня захлестнула очередная волна неистовых животных чувств.
Когда эмоции достигли пика, я потеряла сознание от злости. При падении, померещилось, что я и в самом деле неистовый дикий зверь, рвущийся на свободу из тесной клетки, но эти невероятные ощущения мгновенно прошли, стоило моему сознанию отключиться.
***
Я очнулась, лежа ухом на каменном полу. Кто-то неуклюже теребил меня за руку, пытаясь отодрать от камня, словно неумелый пекарь отдирает первый блин комом от сковородки. Между тем мое ухо принимало от булыжника истеричные сигналы Морзе. Дробный перестук чьих-то копыт по камню, очень быстро бегущих в сторону балкона. Судя по звуку, откуда-то с нижних этажей. Меня наконец-то отлепили от пола и, словно игрушку, выставили перед собой на вытянутых руках. Звук истеричного перестука копыт от уха передался моим коленям, а те спустили сигнал ниже, и мои ноги, ведомые более умным спинным мозгом, тут же решили, что эти скачки неспроста, и моим ноженькам тоже необходимо унести хозяйку как можно дальше от незримой опасности. Да только вот сцепление с землей опять потерялось.
- Все норм, куколка? - весело осведомился беззаботный зверогад, видно я не первая, кто крезанулся от злости в его присутствии. - Или сделать искусственное дыхание? - Наглец, насмехаясь, нависал надо мной, кажется, его не волновало, что я лишилась чувств и свалилась как подкошенная. Он глумился в своей непревзойденной клоунской манере исключительно из любви к самому процессу издевательства. Вероятно, в его понятии женщины были сродни неубиваемым и неистребляемым тараканам, которые хотят только одного - руки, печени и свадьбы лорда. И не заслуживали ни жалости, ни сочувствия. Короче, ни приближающийся шум, ни здоровье его должницы зверогада не волновали.
А вот у меня волосы встали дыбом от услышанного.
Чудное существо человек - ко всему привыкнет, из любой ситуации выход найдет, как и вход в нее. У меня уже, словно у собачки Павлова, выработался условный рефлекс. Я без труда узнала этот многоногий дробный перестук женских каблуков и тихий топоток мужских сапог, заглушаемый гарцующими девицами.
Оголтелые невесты возвращались! Более того, они гнали перед собой выслеженную добычу!
Тренированное незамужними девицами чутье редкостного гада подсказало ему, что пора менять пятна и мимикрировать под окружающую среду. А человечки, как я уже сказала, очень быстро учатся.
Мы со зверолюдом синхронно юркнули в кусты, словно две нашкодившие мыши при появлении кота.
Каково же было наше удивление, когда буквально через секунду кусты судорожно колыхнулись вновь. И мир замер.
Только спустя неполную минуту я, стоящая в уже привычной позе замершего соляного столбика, позволила себе скосить глаза и посмотреть на того, кто, так же как и я, вытянувшись в напряженную струнку, застыв, стоял рядом.
Узрев соседа, я сморщилась и зажмурила глаза, чтобы не видеть. А вот другой мой сосед вовсе не собирался закрывать глаза. Он в бешенстве пялился на нового члена команды в игре «замри или умри» (последнее преимущественно в женатом виде).
Над моей головой засверкали молнии яростных взглядов. Зверолорды мерились лучами ненависти, словно василиски, кто кого первым переглядит, и кто первым сдастся, устыдится и превратится в камень. Но редкостные гады - на то они и гады. Кажется, гневометные смотрины их не брали. Единственный, кто здесь постепенно превращался в обугленный столбик, так это я. Потому что перепадало и мне.
Макушка раскалилась от сверкающих сглазов, которые насылали друг на друга братья. Кожа головы морщилась и ходила мурашками от жара сражения.
В полном отчаянии я упала ладонь-лицо. Хуже ситуации не придумаешь! Новоприобретенный и нынешний босс в одном месте. Полный мрак! Я даже не представляла, как буду разруливать эту ситуацию, служа двум богам одновременно. Именно богам, ниже себя зверогады не позиционировали.
Остается только одно! Покончить жизнь самоубийством! Быстрое и легкое избавление от всего!
Я в самоубийственном припадке, наплевав на лордов и на все-все-все в этом мире, яростно шагнула вперед, прочь из кустов, подальше от артиллерийского обстрела этих глазастых гадов!
Вслед за мной метнулись две руки. Схватили воздух и, разочарованно сжав пустые кулаки, втянулись обратно в зеленую массу.
Если до этого на поляне было просто тихо, холостая добыча замерла, а девицы прислушивались к шорохам, то теперь я услышала не только летящую муху, но и неслышное шуршание легкого бриза.
Незамужние девицы уставились на меня, я на них.
За спиной послышалось сдвоенное шипение, зверогадам хотелось жить, причем долгой холостой жизнью, а их слуга вдруг решил покончить карьеру самоубийством.
Внезапная встреча также охолонула меня, словно на голову вылили бочку воды, да не просто водицы, а непременно акву-замерзалле. То есть воду пополам со льдом. Шокированная, я резко осознала, что все-таки хочу жить. Хоть и на посылках у двух гадов одновременно.
Девицы смотрели на меня завороженно, как стая собак на обнаруженную добычу. Живучее человеческое сознание подсказало мне: надо что-то делать.
Или я отработаю свой гонорар, или получу пираний пилинг всего объема тушки. Каждая из невест отщипнет от меня по куску, а потом еще по одному и так далее, пока ничего не останется. Я сглотнула и открыла рот.
- Они! Они! ОНИ ВМЕСТЕ! - завопила я и ударилась в истеричные рыдания, пытаясь объяснить этим хищницам, как несправедлива ко мне судьба и как я ненавижу этих глазастых гадов, виновных во всем. Ишь взяли моду спасать человечек!
✿ 37 =
А потом еще долги взимать да припугивать смертью и вторым сексом!
Кусты раздвинулись, как шторы, и на сцену разом шагнули зверогады. И тут же замерли как вкопанные. Надо было отдать им должное, зверобоссы мне попались не робкого десятка. Наверняка у каждого втайне тряслись поджилки, но по внешнему виду этого нельзя было сказать. Перед толпой девиц они стояли гордо, как перед Рубиконом, готовые перейти черту.
«Да зачем я им сдалась?» - невольно ругнулась я про себя, наблюдая у лордов стойкую решимость не отдавать личного секретаря девицам. В душе я им, конечно, была благодарна, брачная решительность женщин этого мира меня пугала, только странно это, неужели лорды себе горсть таких секретарей, как я, не найдут?
На балконе воцарилась неживая тишина, слышно было только, как жужжат мухи и мои истеричные всхлипы.
