– Это одно и то же.
Я подошла к темному окну. Уже ночь.
– Как ты думаешь, где сейчас твой родственничек? – тихо спросила я.
– Его теперь днем с огнем не найдешь. Он не дурак, понимает, что я теперь придушу его собственными руками.
– Как же ты его придушишь, если ты раненый?
– Ничего, справлюсь. Послушай, Лора уже поздно. Ложись-ка ты лучше спать!
– В этом доме есть еще кровать?
– Зачем?
– Ну не могу же я лечь с тобой!
– Почему не можешь? Ложись, я тебя не трону. Ты что, меня боишься, что ли?
– Вот еще! Инвалидов разве боятся?
– Никакой я не инвалид, – обиделся Рашид. – Между прочим, из-за тебя пострадал.
– А я-то тут при чем?
– Но ведь я же за тебя заступаться стал!
– За меня? Это ты со своим братцем-наркоманом отношения выяснял! Мне вообще показалось, что вам уже давно хотелось разобраться между собой. И не я была причиной вашей ссоры. Просто я подвернулась под горячую руку, вам ведь предлог нужен был.
– Послушай, ты что такая противная? Я к тебе ласково, а ты проявляешь агрессию. Ложись рядом со мной. Надо выспаться. А за свои денежки не волнуйся. Как только я на ноги встану и вернусь на базар – сразу все тебе верну. Только вот если ты будешь злить меня по любому поводу, то не получишь от меня ни копейки!
После небольшого раздумья я легла рядом с Рашидом.
– А свет почему не выключила?
– Я всегда при свете сплю.
– Почему?
– Не знаю. Кошмары мучают. А после того как на кладбище позагорала, вообще стало страшно. Мне теперь хочется побольше света, солнца. А в темноте я себя чувствую просто отвратительно!
– Нет, подруга. Мне света и солнца и днем хватает. Я хочу нормально поспать. Будь человеком, выключи свет.
Я нехотя встала и щелкнула выключателем.
– Послушай, а ты всегда спишь в одежде? – тихо спросил Рашид.
– Всегда.
– Что, вообще не раздеваешься?
– Не раздеваюсь.
– А я не могу одетым спать. Помоги мне раздеться.
– Нет уж, это ты как-нибудь без меня.
– Я пока еще слишком слаб, чтобы раздеваться самому. Ты бы не могла мне помочь?
– Вот еще, – поморщилась я и закрыла глаза.
– Тогда не получишь свои денежки.
Услышав это, я вскочила и принялась раздевать этого идиота. Оставшись в одних трусах, Рашид несколько раз глубоко вздохнул.
– Ты что вздыхаешь? – испугалась я.
– Я волнуюсь, когда рядом находится такая красивая девушка.
– Ты хочешь сказать, что ты сейчас на что-то способен? – усмехнулась я.
– На великие дела я способен в любом состоянии.
– А почему тебя зовут Рашид?
– А что тебя удивляет? Нормальное имя, – пожал плечами Рашид.
– Чурковатое какое-то.
– Да пошла ты к чертям! – чертыхнулся Рашид, поворачиваясь на другой бок.
Я полежала пару минут, стараясь уснуть, но сон не шел. Перед глазами возникла разрытая могила с осыпающимися комьями земли… Неужели все это произошло со мной? Не выдержав, я повернулась к Рашиду.
– Ты спишь?
– Нет. А ты?
– Я тоже.
– О чем ты думаешь?
– Да так. В голову лезет всякая ерунда. Знаешь, странная все-таки штука жизнь. Работала себе спокойно. Каждый день был распланирован по часам. Знала, что будет завтра, послезавтра. А теперь я вообще ничего не знаю. Судьба повернулась жопой, и все покатилось к чертовой матери. Если бы я заранее знала, что так получится, отдала бы твоему Костику какие-то жалкие три штуки и ни о чем не жалела.
– Теперь будешь умнее, – усмехнулся Рашид. – Запомни, девочка, одно золотое правило: если просят – надо давать. Жизнь дороже кошелька.
– Да пошел ты! – разозлилась я. – Вам, браткам, работать не надо. Ходи да деньги собирай. А ты бы попробовал поторговать на улице в двадцатиградусный мороз – вот это другое дело! Руки мерзнут, ног от холода не чувствуешь, жить не хочется. По-женски простыть – проще некуда. А мне, между прочим, детей еще рожать. А я в своей жизни столько узлов да баулов натягалась, что теперь по нормальному и не справлюсь…
– Хватит заливать! Уж я-то знаю, как вы, торгашки, в двадцатиградусный мороз водкой отогреваетесь.
– Я не отогреваюсь. Я, к твоему сведению, водку терпеть не могу и на работе никогда не пью.
– С трудом верится! Чем же ты тогда согреваешься?
– Ничем.
– У меня жизнь ничуть не проще, чем у тебя, – немного помолчав, сказал Рашид. – Ты в своей палатке в тысячу раз меньше рискуешь, чем я. Думаешь, просто такой огромный рынок держать? Пойди попробуй. У тебя ничего не получится. У меня и так проблем хватает, а тут еще ты добавила…
– Добавила, добавила! Не надо было своего братца, раз он наркоман, в дела посвящать.
– Я и не знал, что он такой гад. Мы с ним в последний раз виделись, когда ему семь лет было. Мать тогда меня в Вологду возила. Обычный мальчишка! Мы с ним в казаки-разбойники играли, в войнушку. Больше мы с ним не встречались. А тут его мать моей звонит и говорит, что Костик попал в плохую компанию. Курить, выпивать начал. Поздно домой приходит. Мол, срочно нужно спасать пацана. Ну мать моя и попросила, чтобы я его куда-нибудь пристроил, дело дал, а то по нему тюрьма плачет. Вот я и пристроил его на свою голову.
– Не делай добра, не получишь зла.
Задумавшись, я замолчала. Рашид прошептал:
– Послушай, а почему я тебя раньше на нашем рынке не замечал?
– Не знаю, – ответила я.
– Странно. Ты такая яркая. Тебя грех не заметить!
– Тем не менее, ты меня не приметил.
– Как ты думаешь, почему?
– Наверное потому, что зимой я торгую в огромном тулупе и валенках, а летом в выгоревшей майке и стареньких джинсах. Сам понимаешь, на работе нужно одеваться по-рабочему.
– Ты и в валенках хороша. Тебе не на рынке торговать надо, а в шикарной иномарке кататься да в ресторанах обедать. Такая девушка, как ты, заслуживает лучшего.
– Так сделай так, чтобы мне жилось лучше. Обеспечь мне достойную жизнь. Не будь безучастным к моей судьбе.
– Каким образом?
– Не знаю. Может, тебе нужно на мне жениться…
– Что?!
– А что? Женись на мне. Вози на своем джипе по ресторанам, корми черной икрой. Я тогда буду вспоминать свою палатку, как страшный сон.
– Скажешь тоже! Я что, похож на дурака, чтобы жениться?!
