– Я на тебе женюсь, что тут непонятного?
– Ты правду говоришь?
– А я разве похож на болтуна?
– Вроде бы нет. Повтори еще раз.
– Я на тебе женюсь.
Подпрыгнув от радости, я хотела захлопать в ладоши, но Рашид вовремя меня остановил.
– Ты что, сдурела?! Вдруг в доме кто-то есть. Странная ты все-таки, Лора, радуешься моему предложению, как ребенок, а ведь совсем меня не любишь!
– Полюблю. Вот увидишь, полюблю. Ты мужчина красивый, тем более при деньгах. Тебя грех не полюбить. Просто мы с тобой пока еще мало знакомы. Я не успела полюбить тебя за такой короткий срок. Но я уже к тебе что-то чувствую. Клянусь. Стрела Амура пронзила мое сердце, – перешла я на высокопарный слог.
– Так я тебе и поверил! Лучше скажи, что тебе на рынке торговать надоело. Хочешь нормального мужика подцепить, чтобы пожить по-человечески!
– Это, конечно, тоже немаловажный фактор, – нисколько не смутилась я. – Но отнюдь не главный, Рашид! Сам подумай, если нам с тобой хорошо даже в погребе, то представляешь, что мы можем устроить в каком-нибудь другом месте! Отели, рестораны, шикарные особняки! Но прежде всего мне надо приодеться, не век же кутаться в турецкое шмотье! Итак, мы заходим с тобой в элитный бутик, где самая дешевая шмотка стоит не меньше тысячи баксов. К нам сбегаются все продавщицы, тебя усаживают пить кофе, а я начинаю отбирать самые классные вещи: одну, вторую, третью… двадцать пятую! Продавщицы рты откроют от удивления, а я посмотрю на них свысока и надменно произнесу: «Ну что уставились, девки? Мой муж в состоянии не только заплатить за эти вещи, но и купить весь ваш магазин!»
– Ну ты даешь, – засмеялся Рашид.
– В Москве мы будем бывать редко, – продолжила я. – Надо же посмотреть мир! На Новый год обязательно поедем в Мехико, заодно можно заскочить в Акапулько. Останется время – покатаемся на горных лыжах в Альпах. Здоровье поправим на Мертвом море. Австралия, ЮАР, Сейшелы, Бразилия, Мальта, Кипр, не говоря уже о старушке Европе, – всё будет лежать у наших ног! – Замолчав, я взяла Рашида за руку и тихо спросила: – Скажи, ведь так будет? Ты подаришь мне такую жизнь?
– Не знаю, – задумчиво ответил Рашид. – Боюсь, что я не потяну. Это ж сколько бабок надо иметь, чтобы так жить! Наверное, тебе проще найти какого-нибудь нового русского. Я живу скромно.
– Так уж и скромно?
– Поскромнее, чем ты думаешь. Мне некогда по курортам разъезжать, я за базаром следить должен. Мне рабочее место оставлять нельзя. Оставишь – и все деньги уйдут на сторону. В моем деле, чтобы нормальные бабки иметь, надо их постоянно контролировать.
– Тебе что, и отпуск не положен?
– Не положен.
– Что ж это у тебя за начальство такое?! Получается, что ты умереть должен на этом базаре!
– Нормальное начальство. Оно само на износ работает. Потому и ездит на «линкольнах».
– Тогда ты будешь контролировать рынок, а меня посылать на самые фешенебельные курорты погреть хрупкие косточки под солнцем. Я буду сидеть в шезлонге на берегу океана и лениво потягивать коктейль из тоненькой трубочки. Каждый день ты будешь мне звонить по сотовому телефону и заботливо спрашивать – не надо ли подкинуть деньжат? Правда, тебе придется увеличить поборы с коммерсантов, но они уже как-нибудь потерпят. Ничего не поделаешь: у твоей жены слишком большие запросы, а тебе в кайф их удовлетворять…
– Я что, похож на лоха?
– Нет.
– Только дурак может отпустить свою жену отдыхать в одиночестве! Моя жена никуда без меня не поедет.
– Хорошо, я всегда буду рядом, всегда под рукой. Только женись. Ты еще не передумал?
– Не передумал. Женюсь. Но не сейчас. Я же не могу на тебе жениться, сидя в этом погребе. Для начала нам нужно выбраться отсюда.
– Давай выбираться, – кивнула я. – В самом деле, сколько можно тут сидеть! Пора заявление подавать! Интересно, который час? Загс еще не закрылся? Кстати, как ты себя чувствуешь?
– С чего это ты беспокоиться стала?
– Как будущая жена я обязана заботиться о твоем здоровье.
– Сегодня намного лучше. Правда, я бы с удовольствием хлебнул самогонки. Без обезболивающего тяжеловато.
Рашид встал и попытался откинуть крышку. Крышка не поддавалась.
– Подожди, у тебя руки слабые, ты же ранен, – одернула я его и попробовала сама надавить на эту долбаную крышку. К моему великому удивлению, крышка не сдвинулась ни на сантиметр. Рашид принялся помогать мне, но и это ничего не дало. Спустя несколько минут Рашид взял меня за руку и грустно сообщил:
– Лора, наши дела плохи. Погреб закрыт.
– Что?!
– Крышка погреба не поднимается.
– А кто же нас теперь откроет? Где дед?
– Скорее всего, его убили.
– Как же мы отсюда выберемся?
– Вот этого я пока не знаю.
Застонав, я схватилась за голову. Хотелось разрыдаться в полный голос или выпрыгнуть в окно, которым тут и не пахло. Рашид почувствовал мое состояние и притянул к себе.
– Ну что ты раскисла? Подожди, Лариса, сейчас что-нибудь придумаем.
– А что тут думать? Тут и так все ясно! Считай, что нас с тобой закопали в могилу. Этот погреб очень похож на могилу! Просто здесь больше воздуха. Но насколько его хватит?! Мы умрем! Пройдет время, и мы обязательно умрем. Может, от голода, а может, по другим причинам. Долго мы не протянем. Нам никогда не выбраться отсюда! – Уткнувшись Рашиду в плечо, я дала волю слезам.
Рашид плотно зажал мне рот рукой.
– А ну-ка заткнись! Ты что, с ума сошла?! Может, в доме кто-то остался и нас услышат! Не дури, Лора! Успокойся, прошу тебя!
– Пусть лучше нас услышат и поскорее вытащат отсюда. По крайней мере, у нас будет шанс на спасение. А тут мы сгнием заживо.
– Пока мы еще живы, а если нас найдут, то обязательно убьют. Немедленно возьми себя в руки!
Я вытерла слезы и замолчала. Рашид ходил из угла в угол, засунув руки в карманы, и напряженно думал. Наконец он остановился и стал что-то переставлять на полках в неярком свете свечи.
– Что ты там ищешь? – устало спросила я.
– Да вот решил посмотреть, что тут есть. Вдруг нам придется сидеть тут до мартышкиного заговенья.
– Ну и что ты там нашел?
– Много чего полезного.
– Да? А точнее?
– Тут еды хватит на несколько месяцев. Одних только банок с соленьями штук сорок. В углу стоит бочонок квашеной капусты, несколько мешков картошки лежит. В общем, жить можно.
– Можно подумать, что картошку сырой едят! Хотя, говорят, от рака помогает.
Рашид, не обращая внимания на мои слова, продолжал шебуршить на полках.
