– Чему?
– Твоей горячности и библиотеке отца.
– Хочешь, он и тебе какое-нибудь собрание сочинений отреставрирует?
– Спасибо, я не фанатка.
В гостиную донёсся голос Архипа Васильевича:
– Можете заходить.
Сели пить кофе за столом просторной кухни.
Старший Бодров переоделся, и Руна смогла убедиться в его физической привлекательности: судя по впечатляющим мышцам, Архип Васильевич умело поддерживал спортивную форму.
Он первым завёл разговор о работе сына:
– Ты говорил, вы что-то там вскрываете. Как успехи?
– Эксперимент прошёл исключительно удачно, – оживился Тимофей. – Мы даже не ожидали, что всё получится в соответствии с теорией и расчётами. Шеф меня даже похвалил.
– Так кого вы там вскрыли?
– Не кого, а что: четвёртое измерение.
Архип Васильевич с недоверием глянул на сына.
– Четвёртое измерение? Это время, что ли?
Руна прыснула.
– Они сами не понимают, что это такое. Я, конечно, не физик, но в школе училась хорошо, а училка нам внушала, что существует не просто пространство отдельно и время отдельно, а общее пространство-время.
– Я думал, что время таки как бы и есть четвёртое измерение.
– Именно как бы, – снисходительно произнёс Тимофей. – В нашем континууме существуют три развёрнутых измерения, образующие пространство, а время – всего лишь процесс изменения этих измерений. Четвёртое и последующие свёрнуты в суперструны, в крошечные структуры…
– Калаби-Яу, – со смехом подхватила Руна. – Видите, я тоже начинаю использовать их зубодробительные термины.
– В общем, мы попытались развернуть четвёрку… струну четвёртого измерения, и у нас получилось. Произошёл локальный фазовый переход, вся лаборатория погрузилась в облако изменённого пространства, и это было, – Тимофей поискал слово, – сногсшибательно!
Архип Васильевич покачал головой.
– А не опасна такая развёртка? Что, если начнётся цепная реакция и в развернувшуюся яму свалится вся Земля?
– Не свалится, мы оперируем небольшими порциями энергии. Когда запускали БАК
[4], тоже боялись, что он спровоцирует цепную реакцию распада материи. И ничего не произошло, хотя энергия БАКа в миллиарды раз больше подключённой нами. Мир не перевернулся и не распался.
– Я буду приглядывать за ними, – пообещала Руна, – чтобы они не устроили конец света.
– Она айтишник, спец по кибербезопасности, – пояснил Тимофей в ответ на вопросительный взгляд отца. – Будет охранять наши секреты от шпионов и хакеров.
По лицу Руны прошла тень, но мужчины этого не заметили.
– О четвёртом измерении часто говорят по РЕН-ТВ, – сказал Бодров-старший. – Мол, через него можно будет свободно проникнуть в любой сейф, в любой суперохраняемый бункер. Это правда?
– По сейфам мы не шарим, – отмахнулся Тимофей, – но внутрь себя заглядывали. Если отладить технологию и уменьшить размеры «мерина», можно будет использовать его для взлома любых помещений.
– Что такое «мерин»?
– Инвертор мерности пространства, мой шеф придумал словечко.
– То есть по сути вы создаёте инструмент для будущих грабителей? Так вас понимать?
Тимофей озадаченно посмотрел на спутницу.
Она засмеялась. Грудной её смех был так красив, что Тимофей едва не присоединился к ней.
– Нет, конечно, – сказала женщина, – они не работают на военных, решая чисто научные проблемы. Но вы же знаете, нынче любое открытие в первую очередь внедряется как оружие. «Мерин» и в самом деле можно использовать как отмычку для проникновения на охраняемые объекты военного назначения. Развёртка четвёртого измерения доказала это.
– Что же даст развёртка пятого? Что это вообще такое? Если оно развернётся, то как?
– Хороший вопрос. – Руна оценивающе взглянула на младшего Бодрова. – Ответишь или сам не знаешь?
– Я вам не Нострадамус, – буркнул Тимофей. – Существует несколько вариантов развёртки, и каждый не идеален.
– Ну а всё-таки? – Бодров-старший подмигнул Руне. – У тебя ведь есть собственное мнение?
– Пятое измерение не обязательно должно добавить к пространству ещё одну пространственную форму.
– Так, может, это и есть время?
– И не время, хотя оно может быть связано с угловым дифференцированием временных линий.
– Повтори по-русски.
– Возможна реализация временных петель и даже перпендикулярных времён.
Собеседники переглянулись.
– Ничего себе перспектива! – удивился Архип Васильевич.
– Мне он об этом не говорил, – задумчиво сказала Руна.
– Ты не спрашивала.
– Спрашивала, ты не ответил.
– Значит, думал о другом. – Тимофей заметил морщинку недовольства над переносицей Руны и поспешно добавил: – Прости, я и в самом деле иногда торможу.
– Теоретики – они всегда такие, – пришёл отец на помощь сыну. – Он ещё в юности решал в уме сразу по три задачи, за что и получал подзатыльники.
– Я уже поняла.
– Ещё чашечку?
Руна посмотрела на часы.
– Нет, спасибо. Тим, мне необходимо кое-куда заехать, так что оставлю тебя, побудь с отцом. К вечеру позвоню.
– Могу подвезти.
– Доберусь сама, останься. – В голосе женщины звякнул металл. – С родителями надо встречаться чаще, а не раз в полгода.
– Я встречаюсь, – с обидой возразил Тимофей.
Руна встала, поцеловала его в щеку и вышла с улыбкой, оставив физика сидеть в обмороке.
Отец глянул на него прицеливающе, поспешил за гостьей, проводил до двери и вернулся.
– Ты что, Тим, ведёшь себя как рефлексирующий вьюноша? Неужто влюбился?
Тимофей очнулся, потрогал щеку в месте поцелуя. Произнёс глубокомысленно:
– Понимаешь…
– Ещё как понимаю, – усмехнулся Архип Васильевич. – Вижу, что ты неадекватен. Она, конечно, красавица…
– Дело не в красоте.
– Как раз в красоте, сынок. Такие дамы отлично знают себе цену и редко кого-нибудь любят. Если они и обращают на кого-то внимание, то лишь ради своих целей.
– Она… не такая.
– Дай-то бог, как говорится. Месяц назад ты вроде как собирался ехать отдыхать. В Турцию или на Балканы, уже не помню. Хотя угроза ковида там сохраняется до сих пор.
