– Так воспитан, считает, что ему всё позволено, не оставляет надежды подобраться поближе.
– Хотел бы понравиться, вёл бы себя по-другому.
– Говорю же, так воспитан. – Руна рассердилась. – И прекрати месить глину! Мне он не интересен!
– Месить что? – не понял молодой человек.
– Это выражение моего прежнего начальника: прекрати месить глину, в смысле прекрати перекладывать из пустого в порожнее.
На душе отлегло.
– Хорошо, прекратил.
Они вошли в здание лабораторного корпуса, и Тимофей не заметил, как пару проводили две пары глаз пассажиров в кабине отъезжавшего «порше».
Глава 8
Москва. 29 июня
Отражение в зеркале испортило настроение с утра.
Нет, Валера не напивался до состояния в дупель, как говорил его приятель Сандро, тоже бывший спецназовец «Грома», брился регулярно, ухаживал за волосами на голове, в ушах и в носу, нещадно выщипывая последние как личных врагов, пытавшихся завоевать весь плацдарм тела, но природа наградила Грубина волосатостью, и с этим приходилось мириться, продолжая войну с завоевателями. Правда, настроение от краткосрочных побед не улучшалось. По сравнению с Тимофеем Валера чувствовал себя обезьяной, хотя он и преувеличивал своё безобразие, будучи обаятельным (примерно как почивший десять лет назад Жан-Поль Бельмондо), по отзывам знакомых женщин. Поэтому восполнял личное неприятие Грубин физическими нагрузками.
Правда, и в этом он не добился значительных успехов. Мышцы не росли, и бодибилдером стать ему было не суждено. Зато мускулы у бывшего лейтенанта «Грома» были железными, и он не раз удивлял приятелей, ломая на спор пальцами вилки, ложки или гнул металлические прутья толщиной до двух сантиметров.
В этот день он остался наедине с собой, так как Тимофей был занят на работе с утра до ночи, и поэтому решил встретиться с кем-нибудь из друзей, с которыми либо служил, либо был знаком с детства. Выбор пал на Сандро Пашкова, ушедшего в запас из «Грома» годом позже по причине пулевого ранения: бывшему капитану прострелили в Дагестане лёгкое.
Встретились на «нейтральной территории» – в саду «Эрмитаж», в кафе «Канарейка». Было жарко, несмотря на вечер, температура в течение дня не опускалась ниже двадцати девяти градусов, и оба щеголяли в джинсовых шортах и футболках: на Сандро (Александр Станиславович по паспорту) была синяя с изображением теннисной ракетки и надписью «Забей», на Валере – белая с изображением удава.
Уселись на веранде, разглядывая друг друга.
Сандро выглядел брутальным самцом: могучая шея, выпуклая грудь, бицепсы, квадратное лицо с мощной челюстью, и было видно, что он доволен жизнью.
Заказали пиво, закуски, разговорились.
Заметив, что Сандро лучится счастьем, Валера сказал:
– Ты что, выиграл в лотерею? Или развёлся с женой?
Сандро белозубо рассмеялся.
– Ни то, ни другое. Не поверишь, но сейчас я работаю экспертом в ФСБ и мне круто доверяют. Всегда могу куда-то уехать или забить на все проблемы. А насчёт жены… ты о какой говоришь? Первой или второй?
– Разве у тебя другая?
– Уже год как живём вместе. Кстати, она аналитик ФСБ, мы познакомились в Анапе, а потом она и помогла устроиться в Конторе.
– Повезло тебе. А я вот развёлся.
– На сторону сходил?
– Ни я, ни она.
– Что так?
– Ей надоело ждать меня вечерами с работы. Ревновала, потом взяла и ушла.
– Сочувствую. Бывает и такое. Ну а где трудишься?
– Не поверишь – нигде. Позавчера меня уволили из судейского ведомства с резюме: неисполнение служебных обязанностей.
– А настоящая причина?
– Пожалел старика восьмидесяти пяти лет и женщину с тремя детьми, без мужа. Не отдают кредит. Хотел помочь оттянуть срок выплаты.
– Слезливый стал, Алексеич, рыхлый, сентиментальный, расслабился, как пенсионер.
– Проверь.
Сандро оценивающе глянул на сидевшего с сушёной рыбкой приятеля, сунул ему крепкую руку.
Несколько секунд они боролись, сжимая ладони изо всех сил, потом бывший капитан спецназа охнул, выдернул побелевшую руку.
– Чёрт! Железные тиски, а не пальцы!
– То-то! – самодовольно ухмыльнулся Валера. – А ты говоришь – расслабился. Не пью, не курю, с девчонками встречаюсь редко. Правда, появилась надежда, что меня возьмут в МИФИ.
– Кем? – вскинул брови Сандро. – Неужели лекции студентам станешь читать о пользе отсутствия секса?
– Тим, ну ты помнишь, мой собрат по ковиду, обещал поговорить со своим завлабом, чтобы меня взяли к ним техническим специалистом. Ребята занимаются секретными экспериментами, а коллектив небольшой. Я уже ходил на смотрины, с понедельника вроде приступаю к исполнению обязанностей.
– Что за эксперименты?
Валера отправил в рот очищенную от чешуи рыбью пластинку.
– Вскрывают измерения.
– Чего?! – поперхнулся Сандро. – Измерения?! Это же не консервная банка!
– Сам не понимаю, но у них получилось. Развернули четвёртое измерение, квинтику, как они говорят, и, по словам Тима, испытали невероятные ощущения.
– Фигасе! До чего наука дошла! Не случится ли чего плохого с этой развёрткой? Учёная братия часто изобретает опасные игрушки.
– Они ребята ушлые, профессионалы с учёными степенями, понимают, что опасно, а что нет. Есть такой эффект – ноцебо, то есть ожидание плохого порождает плохое. Не будем программировать им беду.
– Боже упаси! Я как раз за всё хорошее и против всего плохого. Говоришь, они пережили интересные ощущения? Тим рассказывал?
– Вкратце, они якобы видели свои собственные внутренности и даже заглядывали внутрь компьютеров.
– Как это можно видеть свою утробу?
– Как будто у них выросли дополнительные глаза. Я сам не очень понимаю такие вещи. А твоя пассия, значит, работает в конторе?
– Она майор, руководит подразделением по обеспечению кибербезопасности правительственных структур. Ловит хакеров и прочую шушеру, вбрасывающую фейки в Сеть. Рассказывала, что в России есть неуловимый хакер под ником Гюрза, который настолько крут, что способен взломать любые системы, в том числе силовиков.
– Мужик или баба?
– По-моему, женщина. Могу уточнить.
– Подожди. – Валера вспомнил недавний разговор с физиком. – Тим говорил, что нашу новую киберохранницу устроил к нам какой-то тип из ФСБ, полковник Житомирский. Он и руководит там отделом по кибербезопасности. А ты утверждаешь – твоя подруга.
– Может быть, он командует общим киберхозяйством конторы? Хотя Оля никогда не упоминала эту фамилию.
