Под списком косметических операций был подраздел под названием «Другие операции». Я пробежала пальцем по аппендектомии, удалению зубов мудрости, сломанной руке, вывихнутой лодыжке, а на последнем пункте мой ноготь замер, и я оглядела детали, фокусируясь на дате.
Восемь лет назад. Аборт.
* * *
Прошло три дня, а все мои мысли до сих пор были заняты нерожденным ребенком Нины. Все эти наводящие вопросы, когда она знала, что у меня проблемы с зачатием. Восемь лет назад, она была беременна. Беременна! Беременна, и она этого не захотела. Была ли ее история о раке простаты у Мэтта вообще правдивой? И если да, это только подтверждало мое убеждение, что она была изменщицей. Я вытащила наш обед из холодильника и сорвала крышку с пасты с лобстером. Телефон Уильяма звякнул, и я повернула голову вовремя, чтобы заметить, как он приглушил уведомление, не отвлекаясь от документов перед ним. Сигнал послышался снова, я потянулась через кухонный островок и взяла его, без удивления обнаружив ее имя на экране. Два новых сообщения.
Я принесла в офис домашние бомбочки из песочного теста. Ты голоден?
В три все еще в силе?
Я сдержала желание спросить, почему Нина писала ему. У них было фиксированное расписание совещаний. Понедельники, среды, пятницы в три. Не было необходимости их подтверждать. Не нужно отправлять сообщения с болтовней в любое время дня. Он все больше и больше сближался с ней, а мои нервы изнашивались с каждым треньканьем телефона.
Их вторжение в нашу жизнь перешло абсолютно все социальные нормы. Мэтт и Нина, казалось, всегда были там же, где мы.
У вас ложа на стадионе 49ers? Мы обожааааем футбол.
О, как неожиданно встретить вас на фермерском рынке. Присоединяйтесь к нам на обед!
Извините, что зашли без приглашения, но мы по ошибке купили больше вина, чем нужно, и, чисто случайно, это ваше любимое!
Мы едим какое-то гадкое полезное дерьмо на ужин. Почему бы вам не зайти и не притвориться, что вам оно нравится?
Ладно, последнее было не дословной цитатой, но я прочла между строк. Добавить сюда новые пробежки Нины и Уильяма два раза в неделю, и у меня не было возможности обернуться, не увидев ее идиотского лица. А теперь, когда он приехал домой на обед, она опять нам мешала. Я переключила его телефон на беззвучный и бросила его назад на столешницу.
— Она меня достала. Богом клянусь, я просто хочу прожить один день, не видя ее лица и не слыша ее тупого смеха.
— Ты о ком? — Уильям перевернул страницу, водя ручкой по строчкам контракта.
— О Нине, — резко сказала я.
— Когда ты стала такой злобной?
— Что, прости?
— Нет ничего плохого в ее смехе. Или одежде, или во всем другом, что тебе обязательно нужно высмеять. — Он нацарапал свою подпись на линии внизу страницы и поставил точку с немного бо́льшей силой, чем нужно.
Я отвернулась, доставая тарелки из шкафчика и бросая их на столешницу.
— А теперь ты ее защищаешь?
— Я просто не понимаю, почему ты так враждебно к ней относишься. Она старается изо всех сил. Она не такая как ты, Кэт. У нее в жизни нет всего, что она только пожелает.
Я издала приглушенный звук.
— Хотела бы я знать, что это значит.
Он забросил контракт и встал, обходя угол стойки. Прислонившись к мрамору, он попытался оторвать меня от еды и притянуть к себе.
— Это значит, что ты красивая.
Я воспротивилась, становясь напротив него со скрещенными руками.
— А она нет. У тебя нет работы, у нее есть. Ты королева этого социального круга, а она исключена из него. Ей, должно быть, тяжело соревноваться с тобой… с нами и нашим миром. — Он сократил пространство между нами, обнимая меня несмотря на мои сложенные руки. Неловкое расположение наших тел нарушило мою напряженную позу, когда он попытался разнять мои ладони.
Мое лицо озарилось улыбкой. и он воспользовался перерывом, поцеловал меня в щеку.
Я снова нахмурилась и отстранилась, прокручивая в голове отчет Тома Бека и раздумывая, скольким можно поделиться.
— Осыпание меня комплиментами не отменяет того, что у нее нет границ. Приходить сюда и просить тебя выгнать птицу из ее дома? Она что, не знает, как ее спугнуть?
— Она была напугана до смерти, Кэт. Когда мы были с ней в комнате, она дрожала.
— Ой, брось, — фыркнула я. — А просьба подвезти ее на работу? У нее арендованная машина. Я позвонила в автосалон. У них там куча машин напрокат. Но она специально отказалась от замены, и зачем же ей это делать? — Я хлопнула себя по лбу. — А, точно. Потому что она хочет проводить время с тобой. Она змея, Уильям. Змея!
Я резко вдохнула, не понимая в полной мере, почему неожиданно начала кричать. Я повернулась обратно к нашему обеду и прошлась по списку необходимых блюд, а затем потянулась к миске с авокадо.
— Кэт.
Я проигнорировала его, вытаскивая нож из подставки и разрезая ягоду пополам на каменной доске. Она была беременна. Она что, не понимала, какое это благословение? У нее сейчас мог бы быть восьмилетний ребенок, но нет. Она все это выбросила, а я не могла даже справиться с выкидышем. Я почувствовала всхлип, пробирающийся к горлу, и сглотнула его, часто мигая, чтобы отогнать слезы.
— Пожалуйста, будь с ней полегче.
Я сложила четвертинки авокадо и провела по ним кончиком ножа, разрезая мякоть. Я помолчала мгновение, а затем заговорила: — Я не хочу, чтобы ты больше с ней бегал.
Он закашлялся от скептического смешка.
— Вау. Ты настолько в себе не уверена? Ты хочешь, чтобы я ее еще и уволил? Ты этого добиваешься? Может, нам переехать в другой дом?
Я сжала полоски перца вместе и яростно накинулась на них так, что по всей доске разлетелись зеленые и красные кубики.
Блондинистая сука загнала меня в угол, и я этого терпеть не могла.
Глава 22
Кэт
— Доброе утро, миссис Уинторп.
— Доброе утро. — Я улыбнулась повару и налила чашку кофе. — Я прогуляюсь по саду. Если Уильям спустится к завтраку до того, как я вернусь, пожалуйста, дайте ему знать.
— Конечно, — кивнул Филипп, а я взяла свою кружку и вышла через заднюю дверь, вдыхая свежее утро. Гортензии расцвели, и я полюбовалась аккуратными скоплениями цвета, выделяющимися на фоне травы и роз. Сады простирались между нашим домом и бассейном, затем снова начинались у входа в оранжерею в дальнем конце участка. Я потратила годы, выращивая идеальную смесь яблонь и лимонных деревьев, растущих среди кустов специй и клубники.
Живые изгороди между нашими с Райдерами участками заканчивались на границе нашего дома, открывая заднюю часть их жилища, если пройти глубже в сады. Я обошла клумбу белых роз и, заглянув, заметила Мэтта на верхнем балконе, тоже с кофе в руках.
